"Богомил Райнов. Наивный человек среднего возраста ("Эмиль Боев" #4)" - читать интересную книгу автора

Отец доел второе, налил себе еще одну кружку пива и развернул газету в
ожидании кофе. Мать привычными движениями убирала со стола. А я стоял в углу
и наблюдал за ними, стараясь как-то убить время и не думать о боли в
желудке.
Выпили кофе. Отец с удовольствием растянулся на кушетке, все так же
углубившись в газету. Мать ушла в свою комнату. А мои мучения продолжались.
Острое чувство голода постепенно притуплялось и сменялось какой-то
тяжестью и неприятным жжением в желудке. Но вместе с этим все сильнее болели
колени и подкашивались ноги.
Отец уронил газету на ковер и задремал. Я воспользовался этим, чтобы
присесть на стоявший поблизости стул и отдохнуть, но отец открыл глаза и
спросил:
- Устал?
- Не могу больше, - виновато признался я. - Сейчас упаду.
- Хорошо, - с готовностью кивнул он. - Я позволю тебе лечь.
И тогда он в первый раз запер меня в бельевом шкафу.
Это был встроенный в стену шкаф, нижняя часть которого предназначалась
для хранения обуви, но всегда была свободна: обувь мы ставили на этажерку в
прихожей. Отец запихнул меня в эту нижнюю часть шкафа, где пол был
цементным, а высота не больше полуметра, так что я едва мог там поместиться.
Он захлопнул дверцы шкафа и запер их.
В первые минуты, лежа на холодном цементе, я почувствовал облегчение.
Потом мои ноги и руки стали затекать, захотелось поменять позу. Я попытался
приподняться, но ударился головой о верхнюю доску. Попробовал лечь на бок,
но мне мешали боковые доски. И тогда я с ужасом ощутил, что задыхаюсь.
Я был со всех сторон зажат толстыми досками шкафа, словно в
герметически закупоренной банке, лишен какой-либо возможности сесть или хотя
бы повернуться, чтобы размять свои затекшие ноги. Мне не хватало воздуха, я
задыхался, но самым страшным было сводящее с ума, становившееся все сильнее
чувство, что меня чем-то придавило, что еще миг-другой и меня задушат, что
меня раздавит, как таракана, чья-то неумолимая пятка. Невольно я начал
кричать, исходить криком, хотя знал, что вряд ли кто-то меня услышит: мать
моя отдыхала в спальне, отделенной тремя стенами от этой комнаты, а отец,
вероятно, ушел покопаться в саду, а даже если и не ушел, то, наверное, с
наслаждением слушал мои крики.
Потом, судя по всему, со мной случился обморок, я потерял сознание от
голода, нехватки воздуха и особенно от безумного страха - страха замкнутого
пространства.
Я пришел в себя только когда услышал, как где-то очень далеко раздался
спокойный голос отца:
- Ладно, иди спать!
Я попытался вылезти, но у меня не было сил пошевелиться, и матери
пришлось помогать мне. Был уже вечер или ночь, и я рухнул камнем на постель,
и последней мыслью было никогда больше не оказываться в этом жутком шкафу.
Легко сказать, но трудно сделать. Позднее меня еще не раз запирали в
шкафу, и я даже придумал маленькие хитрости, как переменить позу или
передвинуть ноги, как прижаться лицом к щели под дверцей, чтобы глотнуть
свежего воздуха. Но в первые секунды меня всегда охватывал панический страх
перед этим замкнутым пространством, и я ощущал безумное желание кричать,
царапать себе лицо, рвать на себе одежду, а сердце мое бешено колотилось,