"Богомил Райнов. Наивный человек среднего возраста ("Эмиль Боев" #4)" - читать интересную книгу автораЯ Мэри Ли, ваша секретарша, по крайней мере, пока вы не захотите найти себе
другую. - У меня нет подобных намерений, - успокаиваю ее я. - И представляться излишне. Я думаю, что все о вас уже знаю. - Это звучит почти угрожающе. - Наоборот. Отзывы о вас только положительные. Мой предшественник просто слов не находил, расхваливая ваше трудолюбие и... вашу отзывчивость. - Какое нахальство! - Почему нахальство? - добродушно возражаю я. - Просто болтовня. Есть люди, которые, знаете ли, любят делиться своими переживаниями. - Вы тоже из их числа? - Нет, я из совсем другой категории. Но какое это имеет значение? Неужели вас волнует, что о вас говорят? - Не очень. А вас? - Меня - абсолютно не волнует. - Даже то, о чем говорят сейчас? - Что именно? - Ну! Сплетен так много, что я не могу сразу все пересказать. Если хотите услышать полный отчет, то могу его сделать сегодня вечером у советника. - Почему именно у советника? - Сегодня его день. Здесь у нас, видите ли, дни строго распределены между сотрудниками. В понедельник пьем у Адамса, во вторник - у Бенета, в среду - у советника и так далее... Сегодня как раз среда. - А что за личность советник? - Я запрещаю вам чувствовать себя неловко со мной, - произношу я строгим тоном, как подобает начальнику. - Вы ведь знаете, что в каждом посольстве есть свой дурак. У нас эту роль довольно удачно играет советник, - поясняет секретарша, весьма быстро преодолев свою неловкость. Потом добавляет: - Позвольте напомнить, что посол ждет вас. * * * Стоит ли говорить о том, что кабинет посла нисколько не похож на полутемную комнату, доставшуюся мне в наследство от Адамса. В три высоких окна вливается свет облачного дня, растекающийся по расставленной, как в музее, мебели, носящей, вероятно, имя одного из бесчисленных Людовиков или какой-нибудь мадам Помпадур. Вообще все здесь дышит аристократизмом, включая посла, который при моем появлении встает, так и не соблаговолив выйти мне навстречу, опирается одной рукой о стол и застывает в торжественной позе, словно монумент. - А вот и вы!.. - произносит он с ноткой лицемерной благосклонности, когда я наконец пересекаю длинный кабинет и останавливаюсь перед массивным, украшенным резьбой письменным столом. Я пожимаю его руку, вялую и костлявую, протянутую мне с той же лицемерной благосклонностью, и усаживаюсь в одно из кресел в стиле мадам Помпадур. "Монумент" тоже принимает сидячее положение, и аудиенция начинается. |
|
|