"Богомил Райнов. Наивный человек среднего возраста ("Эмиль Боев" #4)" - читать интересную книгу автора

Я Мэри Ли, ваша секретарша, по крайней мере, пока вы не захотите найти себе
другую.
- У меня нет подобных намерений, - успокаиваю ее я. - И представляться
излишне. Я думаю, что все о вас уже знаю.
- Это звучит почти угрожающе.
- Наоборот. Отзывы о вас только положительные. Мой предшественник
просто слов не находил, расхваливая ваше трудолюбие и... вашу отзывчивость.
- Какое нахальство!
- Почему нахальство? - добродушно возражаю я. - Просто болтовня. Есть
люди, которые, знаете ли, любят делиться своими переживаниями.
- Вы тоже из их числа?
- Нет, я из совсем другой категории. Но какое это имеет значение?
Неужели вас волнует, что о вас говорят?
- Не очень. А вас?
- Меня - абсолютно не волнует.
- Даже то, о чем говорят сейчас?
- Что именно?
- Ну! Сплетен так много, что я не могу сразу все пересказать. Если
хотите услышать полный отчет, то могу его сделать сегодня вечером у
советника.
- Почему именно у советника?
- Сегодня его день. Здесь у нас, видите ли, дни строго распределены
между сотрудниками. В понедельник пьем у Адамса, во вторник - у Бенета, в
среду - у советника и так далее... Сегодня как раз среда.
- А что за личность советник?
- Мне неловко давать ему характеристику...
- Я запрещаю вам чувствовать себя неловко со мной, - произношу я
строгим тоном, как подобает начальнику.
- Вы ведь знаете, что в каждом посольстве есть свой дурак. У нас эту
роль довольно удачно играет советник, - поясняет секретарша, весьма быстро
преодолев свою неловкость. Потом добавляет: - Позвольте напомнить, что посол
ждет вас.

* * *

Стоит ли говорить о том, что кабинет посла нисколько не похож на
полутемную комнату, доставшуюся мне в наследство от Адамса. В три высоких
окна вливается свет облачного дня, растекающийся по расставленной, как в
музее, мебели, носящей, вероятно, имя одного из бесчисленных Людовиков или
какой-нибудь мадам Помпадур. Вообще все здесь дышит аристократизмом, включая
посла, который при моем появлении встает, так и не соблаговолив выйти мне
навстречу, опирается одной рукой о стол и застывает в торжественной позе,
словно монумент.
- А вот и вы!.. - произносит он с ноткой лицемерной благосклонности,
когда я наконец пересекаю длинный кабинет и останавливаюсь перед массивным,
украшенным резьбой письменным столом.
Я пожимаю его руку, вялую и костлявую, протянутую мне с той же
лицемерной благосклонностью, и усаживаюсь в одно из кресел в стиле мадам
Помпадур. "Монумент" тоже принимает сидячее положение, и аудиенция
начинается.