"Богомил Райнов. Дорога в Санта-Крус" - читать интересную книгу автора

вытащить оттуда, - однако стал бояться психиатров. "Она помешалась", -
говорили в квартале. Но это было тихое помешательство, а тихо помешанными не
занимаются ни полиция, ни психиатры.
Наблюдая за жизнью людей в чужих квартирах, слушая мелкие сплетни, я
все чаще ловил себя на том, что многого не понимаю. Не понимаю, как добрый
человек из большой любви мог превратить свою дочь в арестантку. Не понимаю,
как нормальные молодые люди без всякой причины могли со зверской жестокостью
обойтись с беззащитным существом. При этом они не были движимы ни похотью,
ни корыстью. Не понимаю, почему люди способны на свинство именно в самом
сокровенном - в любви.
Однажды рано утром, войдя в кухню, я почувствовал, что там царит
какое-то необычное возбуждение. Мой брат и наш слуга высунулись из окна и
спорили:
- Они там, - утверждал слуга.
- Не может быть! - возражал брат.
- Могу поспорить на что угодно, они там, - настаивал на своем слуга.
Я быстро умылся и тоже выглянул в окно.
Внизу, во дворе, собралась необычная для столь раннего часа толпа,
которая с гиканьем и смехом осаждала парикмахерскую. Жалюзи на дверях были
опущены, и вообще парикмахерская не подавала никаких признаков жизни.
Я должен пояснить, что по части любовных плотских похождений парикмахер
не уступал сапожнику. Но там, где есть чемпионы, есть, разумеется, и
завистники. Так вот, один из завистников - обивщик мебели из нашего же двора
заметил, что парикмахер, этот женатый осел, водит по ночам в парикмахерскую
любовниц, спускает жалюзи и... Любовницами этого негодяя были главным
образом домработницы из нашего квартала, и это не считалось бог знает каким
прегрешением. Но минувшей ночью обойщик увидел, что спутницей парикмахера
была дама, известная своими элегантными туалетами и роскошными бедрами.
Завистник выждал, пока мерзавец войдет в парикмахерскую, и опустил жалюзи,
защелкнул дверной замок и, таким образом, запер парочку. Рано утром он
обрадовал своей новостью супругу соблазнителя и супруга прелюбодейки.
И вот уже два часа парикмахерскую осаждает толпа любопытных, ожидающих
появления развратников. Появления для них неприятного, но ставшего
возможным, ибо замок уже сняли. Супруга соблазнителя стояла впереди всех и
время от времени выкрикивала уже охрипшим голосом:
- Выходите! Выходите, бесстыжие, пусть на вас полюбуются!
Что касается супруга-рогоносца, то ему явно не хотелось быть объектом
внимания, и потому он уселся за столиком перед кафе Македонца и с притворной
невозмутимостью пил кофе.
- Видишь, никого нет! - в который раз повторял мой брат, показывая на
спущенные жалюзи.
- Там они, - настаивал слуга. - Обойщик их видел.
Там они или нет - этот вопрос волновал и собравшуюся во дворе публику.
Чтобы ответить на этот вопрос, кто-то решил поднять жалюзи и открыть дверь.
Однако дверь оказалась запертой изнутри, а окно задернуто занавеской.
- Ломайте дверь! - воинственно крикнул обойщик.
Однако никто не осмеливался взломать дверь, и вообще энтузиазм публики,
успевшей устать от столь долгого ожидания, начал остывать.
- Если они там, все равно выйдут, а если нет, не выйдут, - изрек
сапожник и, повернувшись, зашагал к мастерской. Его примеру последовали