"Богомил Райнов. Реквием" - читать интересную книгу автора

не по себе, я чувствовал себя обвиняемым, так как, в сущности, говорить было
не о чем, и то единственное, чем я мог поделиться, едва ли доставило бы
удовольствие хозяйке, поскольку в доме повешенного о веревке не говорят.
Кое-как я все же вышел из положения. Спросил, как себя чувствует Боян
и чем бы я мог им помочь.
- Ничем. Разве что вернешь мне мужа, - тотчас же сразила она меня.
- Я бы с радостью, будь это в моих силах...
- Да, это не в твоих силах. Ты и другие вроде тебя способны только
убивать, а воскресить вы не в силах.
- Не мы убили Любо... - возразил я.
- Вы его убили! Вы!..
Я промолчал, потому что спорить при создавшемся положении не имело
смысла.
- По-моему, ты должен сообщить мне хоть какие-то подробности, - сухо
проговорила Мария, когда молчание слишком затянулось. - Эти ваши затасканные
слова, вроде "при выполнении служебных обязанностей" и тому подобное, может
быть, годятся для некролога, но для меня они ничего не значат.
- Я полагал, что тебе уже рассказали...
- Приходили, но я не пожелала их слушать. И вообще я без них обходилась
и теперь обойдусь...
- Ладно, - примирительно кивнул я. - Если ты интересуешься...
- Я не интересуюсь. Нисколько не интересуюсь. Абсолютно не интересуюсь,
понимаешь! После того что случилось, мне решительно все равно, как и почему
это случилось! Но Любо оставил сына. Сын растет. И когда-нибудь ему
захочется больше узнать о гибели отца. Я должна ему что-то ответить!
Я снова помолчал, чтобы дать ей успокоиться. Потом рассказал про
смерть Любо. Очень коротко. Женщина слушала с полным равнодушием, продолжая
глядеть в сторону, на противоположную стену, где висела старая фотография в
дешевой рамке. Фотография не Любо, а молодой женщины в кружевной блузке; на
круглом миловидном лице застыла невыразительная улыбка, словно по заказу
фотографа. Снимок изображал Марию былых времен.
Я закончил свой рассказ, и в тот же миг теперешняя Мария перестала
созерцать ту, какой она была когда-то, и впервые посмотрела на меня в упор.
- А зачем было посылать его туда, к тем типам?
- Они действовали против нашей страны. Кому-то надо было пойти и
обезвредить их - Любо, мне или кому-то другому...
- Однако ты вернулся, правда? А Любо остался...
Так в общих чертах прошла наша первая встреча. Что касается второй,
которая должна была состояться два года спустя, то она вообще не состоялась.
Однажды зимним вечером я увидел с улицы, что в квартире на втором этаже
горит свет, тут же поднялся по лестнице и позвонил, но мне не открыли -
вероятно, посмотрели в глазок и установили, кто пришел. Я позвонил еще
раз-другой и удалился. Когда вышел на улицу и снова посмотрел вверх, окна
уже не светились.
И вот мне предстоит третий визит. Звоню. Тишина. Затем изнутри
доносятся неясный шум и какой-то тревожный говор, потом снова тишина, затем
опять шум, теперь уже в самом тамбуре. Должно быть, заглядывают в глазок,
хотя нет, дверь внезапно открывается, и на пороге вырастает стройный юноша с
красивым, немного нахмуренным лицом. Удивительно знакомое и в то же время
совсем чужое лицо. Оно ужасно напоминает мне Любо и так не похоже на него.