"Богомил Райнов. Черные лебеди" - читать интересную книгу автора

39

Подошел почти пустой трамвай. Все сели, одна Виолетта осталась ждать
под дождем. Ждать? Чего?
Значит, так, обе ноги левые... Мнение не очень лестное. Но Виолетту
задели не столько эти слова, сколько то, что Катя, которую она считала,
можно сказать, подругой, не возразила. Выходит, и она согласна. Считает ее
беспомощной во всех отношениях. Ничего не поделаешь, обе ноги левые.
Но несмотря на несовершенство своих ног, она шагала вперед, особенно с
тех пор, как переехала сюда, в этот город. Она привыкла к людям в труппе, и
они привыкли к ней. Одни относились к ней с добродушной снисходительностью,
другие не замечали. Слишком застенчивая, чтобы ее замечали, она принадлежала
к тем, кто никому не мешает, и все находили, что она тихоня, и считали, что
такой у нее характер, а тут была драма. Но драма так долго разыгрывалась в
ее душе, что превратилась в характер - робость, нерешительность и
замкнутость.
Один отец подбадривал ее. Она все так же беседовала с ним на ту же
важную тему, только теперь беседы велись в письмах. И может, именно поэтому
эти разговоры стали обстоятельнее и откровеннее, ведь если собеседник так
далеко, то не стесняешься и высказываешь все, что думаешь.
Она рассказывала о своей работе, о маленьких ролях и скромных успехах,
а он ободрял ее и не упускал случая поддерживать в ней упорство во имя
достижения заветной цели:
- Ты должна много работать, хотя работа и мучение. Терпеливо сноси
муки, и наступит час, когда они превратятся в наслаждение. Из мук рожденное
наслаждение - вот начало высокого искусства.
Вообще в письмах он рассуждал на свои излюбленные темы, особенно на
тему подвига, а также - бездны:
- Можно лететь над бездной, можно и упасть в нее, что, конечно, не одно
и то же. Но кто боится упасть, тот никогда не полетит.
Взгляды их обычно совпадали и по вопросу о подвиге, и по вопросу о
бездне, а различия, если они и были, касались диеты, не дающей полнеть, и
тут отец придерживался твердого и неизменного мнения:

40

- Не голодай, а работай до изнеможения, до седьмого пота, и никогда не
располнеешь.
Но что он, скрипач, мог понимать в диете? Она оставляла без внимания
его советы и по-прежнему ходила полуголодная и до того к этому привыкла, что
ей даже в голову не приходило считать подобные пустяки частью подвига.
В сущности, рассуждения отца были весьма однообразны, и все же Виолетта
каждую неделю с нетерпением ждала его письма, потому что писем ей больше не
от кого было получать и потому что он был единственным человеком, кто
по-настоящему ее любил.
Мими, несомненно, тоже ее любила. Мими искренне ее любила, насколько
была способна любить, и была готова пойти за нее в огонь и в воду,
разумеется, в не слишком сильный огонь и не слишком глубокую воду.
Самое обстоятельное письмо Виолетта получила от отца, когда сообщила
ему, что стала солисткой. Это письмо подводило итоги сказанному в