"Богомил Райнов. Черные лебеди" - читать интересную книгу автора

Ольги, конечно:

35

- Этот сухарь меня не выносит... И все потому, что я смею ему
возражать.
Она и вправду проявляла перед педагогами какое-то мальчишеское
стремление к независимости и прославилась своим острым языком. Но
балетмейстер не слишком задумывался над тем, как он относится к Мими, и его
раздражала в основном апатия, в которую она частенько впадала.
Апатия? Нет, просто она отказывалась буксовать на месте. Зачем попусту
тратить горючее? Этим даже фигуру не сохранишь. Может быть, она
действительно была рождена балериной, но ведь и балерины бывают разные. Все
получалось у нее легко до определенного сравнительно высокого уровня. Потом
начиналось буксование. Тщетные усилия взять тот невидимый барьер, что
отделяет хорошее от совершенного, преодолеть те коварные путы, которые
сковывают движения, сдерживают порыв и тянут к земле именно тогда, когда ты
хочешь взлететь. Ми-ми перестала расходовать горючее больше необходимого.
Часто не давала себе труда добиваться на репетициях и того, на что была
способна. Зачем зря стараться, раз она сделает это на спектакле.
- Что-то ты сегодня не в духе,- замечал балетмейстер.
- Правда... Я как-то устала,- бормотала Мими.
Да и как ей было не чувствовать себя усталой, если она до трех ночи
просидела с Васко в баре.
- В таком случае лучше покинь зал. Вернешься, когда соизволишь быть в
форме.
Она могла бы извиниться и остаться. Однако предпочитала сделать вид,
что ее нисколько не трогают замечания этого сухаря. И уходила.
К стараниям Виолетты она относилась в целом одобрительно, хотя порой и
укоряла ее:
- Стараться тоже надо в меру, Фиалка. От тебя одна кожа да кости
остались.
Неужели не понимаешь, что хоть наизнанку вывернись, а ордена не
получишь. И примой не станешь.
Вообще с высоты своего житейского опыта она покровительственно смотрела
на Виолетту, да и на Васко тоже. Только в ее покровительственном отношении к
Васко была и доля пренебрежения. "Этот мой дурак",- говорила она, когда речь
заходила о нем.


36

Может, она и держала при себе Васко, чтобы показать, насколько тот
нуждается в ее покровительстве, ведь если ее не слишком уважали в театре, то
в городе ценили достаточно высоко. Ее точеная фигура, темные глаза и полные
губы привлекали взгляды многих, она легко могла бы обзавестись более
выгодным кавалером, чем вечно сидевший без денег Васко, но материнское
чувство и природная лень мешали ей сделать для этого хоть шаг.
- Придется мне, видно, когда-нибудь выйти за него замуж. Его бросишь -
он совсем сопьется.