"Богомил Райнов. Черные лебеди" - читать интересную книгу автора

Виолетта помедлила с ответом, и, уловив ее нерешительность, отец
добавил:
- Не хочу тебя уговаривать. Я понимаю, что из Софии никому не хочется
уезжать.
София... Не все ли равно, в столице ты или нет. Важно танцевать. И не в
кордебалете. Разумеется, без отца ей будет совсем одиноко. Но в конце концов
это тоже часть подвига.
И она уехала.
Приняли ее довольно настороженно, да и она ничего не сделала, чтобы
завоевать симпатии своих новых знакомых. Она не обладала даром располагать к
себе людей. Да и как расположишь к себе человека, если ты вечно молчишь.
Сначала все думали, что она тихий омут, где черти водятся. Потом решили, что
это омут, где ничего не водится, и что она просто немного с приветом и
туповата, как все нелюдимы.
Жила она в общежитии. Потом ее взяла под свое покровительство Мими.
Конечно, Мими не заявляла этого во всеуслышание. Просто предложила: "Давай


34

снимем комнату на двоих". А в сущности, взяла ее под свое
покровительство.
Мими кончила училище на два года раньше Виолетты, и когда она пришла в
театр, ее прозвали "Мими из миманса", а она на это неизменно отвечала, что
все так или иначе проходят через Миманс, но есть дурочки, которые там и
остаются, ясно давая понять, кто эти дурочки. Действительно, Мими в
положенное время и без особого труда прошла свой небольшой путь от
кордебалета до солистки, однако тут ее путь незаметно окончился, да так
незаметно, что она сама не сразу это поняла. Она продолжала шагать, не
сознавая, что топчется на месте, и вела неустанную борьбу со своим злейшим
врагом - склонностью к полноте. В этой столь изнурительной борьбе нельзя
было хоть изредка не сделать передышки, но за передышку она так полнела, что
приходилось снова и снова бросаться в неравный бой.
- Неплохо бы вам подумать о своей талии...- советовала ей вначале
педагог.
- Что мне думать... если я так устроена. Хоть одним воздухом питайся,
все равно зад растет,- уныло возражала Мими.
А подругам поясняла:
- Не мученицей же я родилась быть, а балериной.
Пожалуй, она и впрямь была рождена балериной. Во всяком случае, она
располагала всеми необходимыми данными, кроме настойчивости, и мало-помалу
неравные сражения с полнотой и ленью становились все реже, а передышки -все
длиннее, пока она не привыкла ограничиваться минимальными усилиями, лишь бы
не выйти совсем из строя.
Она вовсе не была полной в обычном смысле слова, а даже стройной и
хорошо сложенной - для обыкновенной женщины, но балерина - не обыкновенная
женщина, и Мими напрасно старалась обрести идеальную худобу воздушного
создания. Балетмейстер-репетитор иногда, не сдержавшись, ворчал:
- С такими бедрами у нас не балет, а кабаре получается.
Мими считала балетмейстера главной помехой в своей карьере, кроме