"Борис Рахманин. Письмо (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

звук - все происходящее на экране и без того понятно, - Петухов вскрывает
мешок ножницами, и на стол высыпается груда разноцветных и разномастных
конвертов, какой-то металлический цилиндр, свиток березовой коры...
Поглядывая на экран, Почтмейстер сортирует конверты на две стопки: в
прошлое и в будущее. Свиток бересты и цилиндр он откладывает в сторону.
Потом, когда Почтмейстер ознакомится с содержанием писем, он рассортирует
их еще раз, теперь уже на несколько стопок, - по векам, годам, месяцам,
дням. Но сперва следует позавтракать. Он готовит себе яйцо всмятку и кофе.
Завтракает он на кухне, а в раскрытую дверь виден кабинет - телевизор,
стол, а на столе две стопки писем. Та, что в прошлое, всегда повыше.
Прошлое - было. Там остались конкретные люди, корни остались, потому мы и
связаны с ними больше. А будущего, как ни крути, еще не было, оно мечта.
Не каждый достаточно четко представляет себе, что это такое. Но пишут,
пишут. Вон какая стопка возвышается. Может, на десяток всего писем меньше,
чем в прошлое. Соотношение вполне нормальное. "Почитаем, почитаем, -
предвкушая радость общения с густо исписанными листками, улыбается
Почтмейстер, - интересно, нет ли каких-нибудь вестей об экспедиции
Христофора Колумба, три каравеллы которого - "Санта Мария", "Пинта" и
"Нинья" - в поисках кратчайшего пути в Индию должны вот-вот открыть новую
часть света? А что интересного пишет своему молодому коллеге почтенный
профессор Суходол? Уже в преклонном возрасте, почти восьмидесятилетний, он
написал как-то себе самому, молодому, сообщил, что в расчет момента
количества движения микрочастицы, обусловленного ее движением в сферически
симметричном силовом поле, вкралась ошибка. Нужно изменить соотношение.
Младший научный сотрудник Суходол ошибку исправил и написал профессору в
будущее, что весьма благодарен ему за помощь. Завязалась переписка. Старый
Суходол предложил молодому одну весьма любопытную задачу. Тот ее принял.
"Справился ли парень? - прихлебывая чай, гадал Почтмейстер. - Надеюсь, что
да. Вообще-то, - думал он, - такой метод научного сотрудничества очень
перспективен. У Суходола-профессора - опыт; рука, как говорится, набита,
накопился и систематизирован большущий материал, а у Суходола - младшего
научного сотрудника - мозг, способный на озарения, молодой острый ум, дар,
смелость..."
Завтрак окончен. Пощелкав блестящими ножницами, Почтмейстер берет первый
конверт. Силуэт дилижанса с четверкой лошадей. Адрес: "В прошлое" написан
по-английски. Но Почтмейстер знает все языки мира, древние и новейшие,
мертвые и живые. Он бегло читает клинопись, без словаря разбирается в
эсперанто. "В прошлое?.." Гм... Нет, это письмо, - чувствую, - может
чуть-чуть подождать. А вот это... Адрес: "В будущее". Почтмейстер
осторожно разворачивает свиток бересты. Какой он хрупкий, чуть сожми - и
рассыплется в прах. Осторожно, осторожно... Так, так, так! Едва заметные
царапины на бересте, старославянские буквы. Так, так, так! "Я, раб божий
Олекса, - шевеля губами, переводит Почтмейстер, - посылаю сию берестяную
весть сыну своему Ондрею, чтоб прочел ее, когда исполнится ему пятнадцать
лет. А коли не сможет прочесть, коли темным вырастет - стыд и срам. Стыдно
мне будет, отцу его. Помни, сын, завет отцовский. Знай грамоте!"
"Вот она, необратимая тяга к свету, - качает белой головой Почтмейстер, -
что было бы с родом славянским, не выполни Ондрей завета? А он, судя по
всему, выполнил. Бересту эту Ондрею вручу в собственные руки, пусть вслух
прочтет, приятно будет послушать", - решает Петухов. "Ну, что там у нас