"Феликс Рахлин. Записки без названия" - читать интересную книгу автора

соблазнительно.
Потом-то я увидел, что те же нежности она расточает и другим мужчинам,
притом - независимо от их возраста и зачастую вполне публично. Скажем,
вручая подарок за хорошую работу какому-нибудь престарелому общественнику,
не преминет чмокнуть его в пухлую старческую морду. Рамолический деятель
млеет от удовольствия, публика радостно аплодирует, а хитрая бабенка
наживает моральный капитал. "Умеет она работать с людьми!" - неоднократно
слышал я восторженные отзывы идеологических активистов.
Вот и на этот раз, едва я вошел, Валетова бросилась ко мне, благоухая
хорошими духами. Заглядывая в глаза, стала говорить, какой я "умничка" и
какой "лапочка".
- Феличка, деточка, - говорила она, сладко улыбаясь, - у меня для вас
интересное порученьице. Только вы можете его выполнить, ведь вы такой
умничка... Вот взгляните на этот вопросничек...
В моих руках очутилось несколько страничек убористой машинописи. В 28-и
пространных вопросах был представлен подробный план "справки" о развитии
"движения за коммунистический труд" на предприятиях (это было вскоре после
того, как была поднята громкая пропагандистская шумиха вокруг бригад и
ударников коммунистического труда - "разведчиков будущего"). Мне
предлагалось ответить самым детальным образом ("подробненько-подробненько",
сказала Валетова) на каждый вопрос (статистика, фамилии, конкретные примеры)
на материалах нашего завода и получившуюся справку передать в горком
партии - его секретарю товарищу Шевченко.
- Мне Шевченко так и сказал: "Поручите это дело Рахлину".
- Ну, что вы, Наталья Тимофеевна, откуда ему меня знать...
- Да как же вас не знать, - горячо возразила она. - Вы себя
недооцениваете. О вас, душечка, и в обкоме хорошо известно...
Душистая, льстивая, зазывная ложь! Не то чтобы я враз поверил, но так
соблазнительно было подумать: "А вдруг... Почему бы и нет?"
Я дал согласие.
Но, прочтя на досуге "вопросничек", опешил: чтобы подготовить
обстоятельную справку, надо было забросить всю свою работу и трудиться в
поте лица месяца полтора. Нужны были данные из цехов и отделов, подсчеты
хозяйственников и экономистов, а чтобы их получить, необходимо вызванивать,
запрашивать, требовать, напоминать... Когда же всем этим заниматься? Ведь от
моих прямых обязанностей - подготовки и проведения заводских радиопередач -
никто меня не освобождал...
Попытался я было что-то сделать, но ответы на 7 - 8 вопросов заняли
страниц 20 - 30, то есть целый печатный лист (примерно, размер нашей с
агитатором брошюры)...
А между тем, время шло, моя патронесса стала нажимать: Шевченко звонил,
торопил, требовал. Я все тянул время, ссылаясь на занятость. Моя
"поклонница" сменила милость на сухость, сухость на гнев. Наконец,
пригрозила даже, что вызовет "на партком". Видно, забыла, что я - не член
партии, а я о том не стал ей напоминать, потому что незадолго перед тем
случайно устроился, после долгих мытарств, на эту, хотя и весьма скудно
кормившую, но все же в какой-то мере пришедшуюся мне по силам
"номенклатурную" должность, и теперь струхнул, что могу ее потерять.
Но тут моя дама укатила на юг - на курорт. Решив схитрить, я пошел к
другому заместителю секретаря парткома - товарищу Белоусову.