"Лидия Раевская. Мама Стифлера: Парик " - читать интересную книгу автора

- Мне похуй. - Тихо ответила я, и всхлипнула. - Только не налысо.
- Тогда не смотри. - Сёма отвернула меня от зеркала.
Через час я стала цвета воронова крыла, если у ворон, конечно, бывают
синие крылья с зелёным отливом. А ещё через два, при попытке расчесать
волосы, они отвалились.
Вот и не верь после этого в приметы.
Порыдав ещё сутки, чем окончательно свела с ума старого Сникерса, я
поехала на Черкизовский рынок за париком. За два года ассортимент париков не
уменьшился, и даже цены на них стали на порядок ниже. Вот только выбор
по-прежнему ограничивался моделями "Немытая овца" и "Гандон Эдита Пьеха". Я
терзалась выбором часа два, пока ко мне подошло что-то маленькое и
китайское, и не подёргало меня на куртку:
- Валёсики исесь? - Спросило маленькое и китайское, застенчиво
поглаживая мой карман.
- Волосики ищу. - Подтвердила я, накрывая свой карман двумя руками. -
Красивые волосики ищу. Не такие. - Я показала руками на свою голову. - И не
такие. - Я обвела широким жестом половину Черкизовского рынка.
- Идём. - маленькое и китайское погладило мой второй карман, и потянуло
меня за куртку. - Идём-идём.
И я пошла-пошла. Мимо развешанных на верёвке трусов-парашютов, мимо
огромных сатиновых лифчиков непонятного цвета, способных сделать импотентом
даже кролика, и мимо цветастых халатов, украденных, судя по всему, из дома
престарелых. Зачем я шла - не знаю. Маленькое и китайское внушало
гипнотическое доверие.
Мы долго пробирались между трусами, пока не очутились в каком-то
туалете. Унитаза, правда, я не заметила, но воняло там изрядно. И не
Шанелью.
"Тут меня и выебут щас" - промелькнула неоформившаяся мысль, и я сжала
сфинктер.
- Валёсики! - Маленькое и китайское сунуло мне в руки рваный пакет, и
потребовало: - Пицот тысь.
Пятьсот тыщ по тем временам равнялись половине зарплаты продавца
бананов, коим я и являлась, и их было нестерпимо жалко. Но ещё жальче было
маму, папу и Сникерса, которые уже поседели от моих горестных стонов, а
Сникерс вообще перестал жрать и шевелиться. Ну и себя, конечно, тоже было
жалко.
Я раскрыла пакет - и ахнула: парик стоил этих денег. Был он, конечно,
искусственный, зато блондинистый, и длиной до талии.
- Зеркало есть? - Я завращала глазами и на губах моих выступила пена, а
маленькое и китайское определённо догадалось, что продешевило.
- Ня. - Мне протянули зеркало, и я, напялив парик, нервно осмотрела
себя со всех сторон.
Русалка. Богиня. Афродита нахуй. И всего-то за пятьсот тысяч!
- Беру! - Я вручила грустному маленькому и китайскому требуемую сумму,
и на какой-то подозрительной реактивной тяге рванула домой.

- Вот точно такую хуйню мы в семнадцать лет с корешем пропили... -
Сказал мой папа, открыв дверь, и мгновенно оценив мою обновку. - Пили
неделю. Дорогая вещь.
- Не обольщайся. - Я тряхнула искуственной гривой, и вошла в