"Борис Маркович Раевский. Товарищ Богдан " - читать интересную книгу автора

И снова принялся за еду. Но хозяйка не унималась.
- Почему же крючкотворство?! - воскликнула она. - Отличный факультет! И
приехали вы к нам очень кстати. Уже два года - целых два года! - у меня
тянется тяжба с соседом-помещиком. Представьте себе, этот выскочка хочет
оттягать мой Черный лес! Каково?! Завтра я покажу вам документы - и купчую,
и все прочее. Надеюсь, вы не откажетесь дать мне совет?..
- Охотно сделаю все, что в моих силах, - хладнокровно ответил Бабушкин.
"Гостеприимный дом, - подумал он. - Бежать отсюда. И побыстрее".
Продолжал ужинать, а сам думал:
"Лишь бы эта интеллигентная дамочка не заговорила по-французски. Вот
будет позор - студент, а по-французски ни бе, ни ме!"
И только он успел подумать об этом, как хозяйка с улыбкой прощебетала
на неведомом Бабушкину языке что-то длинное-длинное и, вероятно, остроумное,
потому что ее сын засмеялся.
Потом она еще что-то произнесла с вопросительной интонацией.
Бабушкин из всей последней фразы уловил только одно слово: университет.
"Что она могла спросить? - с лихорадочной быстротой думал он. - На
каком курсе я учусь в университете? Ответить - на третьем? А может, она
интересуется, сколько студентов в университете или какие профессора читают
лекции? Вот чертовщина!"
- Извините... Страшно разболелась голова, - не найдя другого выхода,
сказал он, сжав ладонями виски, и отодвинул свою чашку с чаем.
Голова у него действительно зудела, будто Бабушкин лежал на
муравейнике.
"Чертова краска, - думал Иван Васильевич, еле сдерживая желание
почесаться. Украдкой провел рукой по волосам. Вот так раз! На ладони черный
след.
"Линяю, как кошка! Поскорей бы кончился этот проклятый ужин".
К счастью, хозяйка, услышав, что у гостя болит голова, тоже отодвинула
чашку. Все встали из-за стола. Хозяйка ушла, сказав, что гостю уже
приготовлена комната и она пришлет ему чудесные порошки от мигрени.
Бабушкин, сопровождаемый студентом, с радостью удалился.
- Ну, как вам моя маман? - спросил Игорь.
- Очень! Очень милая! - сказал Бабушкин. - И по-французски она так
блестяще!.. - он усмехнулся. - Ну, вот что. На рассвете я уйду с дачи. А как
иначе? - сказал он, заметив удивление студента. - Завтра ваша маман опять
заговорит со мной по-французски. Не могу же я опять: "Ах, ах, голова болит"?
Да и с моим юридическим факультетом ерунда получается. Все-таки простому
слесарю трудно, знаете, так, с ходу, стать юристом...
- Но маман же завтра изумится! Куда вы делись?
- Соврите что-нибудь. Мол, Николай Николаевич просил извинить. Его
срочно, телеграммой, вызвали в Киев. Брат умирает...
Бабушкин лег, проспал часа четыре, потом встал, бесшумно оделся. За
окном еле брезжила предрассветная муть. Взяв сапоги в руки, чтобы ни одна
половица не скрипнула, он осторожно выбрался из спящего дома.


10. Через границу