"Софья Борисовна Радзиевская. Круглый год " - читать интересную книгу автора

горячего бойца. Он обычно является первым на рассвете, и лес еще только
просыпается, а он уже хозяином ходит по поляне, распустив хвост, красуется
белым подхвостьем, брови налиты кровью. Настало время не пробовать голос, а
биться за продолжение рода с самыми достойными. Он ходит пока один и жарко
бормочет: "чу-фыы, чу-фыы..."
Но вот уже гордый вызов принят. На полянку слетаются опытные бойцы с
налитыми бровями, а за ними, еще неуверенно, молодежь - впервые попробовать
силы в настоящем бою. "Чу-фыы, чу-фыы..." Из-за веток робко выглядывают
любопытные дамы-тетерки, ждут... Чем не рыцарский турнир? Нет лишь перчатки
или шарфа дамы на шлемах рыцарей. Покрасовались, показали себя,
разгорячились, и уже закипели настоящие парные бои. Токовик бьется наравне
со всеми. В пылу боя никто не замечает, как из искусно замаскированного на
краю полянки шалаша осторожно высовывается дуло ружья. И выстрел не пугает -
бойцам не до него. Старое руководство по охоте советует не показываться, не
подбирать убитых до конца тока. Успеется. Если жадность одолела, убит и
токовик... Ток утром быстро кончается и на этот раз - навсегда. Без токовика
некому будет собирать бойцов на этой поляне. Но зато одним трофеем больше. А
если бы не ружье, а фотоаппарат... А если бы больше настоящей любви к
природе в ее лучшие минуты...
У рябчика-малыша, по сравнению даже с тетеревом, ток, как и вся жизнь,
проходит по-своему. Рябчики лсивут парами и токуют-ухаживают каждый за своей
подругой на своем определенном участке. Они яростно защищают его от других
самцов, но, услышав их вызывающий свист, рябчик часто не выдерживает, бежит
драться с ними и не на своем участке. Опытные охотники подманивают его на
самодельный манок и, таким образом, охотятся не сходя с места.
Хотя рябчики живут парами (моногамны), но самец в постройке на земле
очень простого гнезда самке не помогает. Не помогает и в насиживании яиц,
хотя держится около гнезда. И в дальнейшем не отходит от самки и
вылупившихся цыплят-пуховичков, но помогает ли в чем - неизвестно.
Весной охотятся и на самого крупного нашего лесного кулика -
вальдшнепа.
Тяга вальдшнепов! Коротки вечерние сумерки, в которые начинается она и
кончается. В тишине примолкшего леса слышится совсем особый странный звук:
"цирк-цирк-хорр, цирк-цирк-хорр..." По поляне проносится порхающим полетом
легкая тень, иногда две тени, кружатся, сшибаются в воздухе: битва! Битва за
подругу, кто сильнее, чей род не угаснет. И выстрел. А то и дуплет. Иногда
мелькнут тоже две порхающие тени, но это подруга поднялась навстречу, она
впереди, и стрелять можно только в того, кто за ней.
Неудача охотника - тени исчезают, удача - битва или любовный дуэт
прерваны, добыча с земли перенесена в ягдташ. Сумерки сгустились, охота
окончена. Потом охотник расскажет, как восхитительно поэтичны были минуты
ожидания, как он любит природу... Надеемся, он помнит, что самку убивать
запрещено. И срок охоты установлен потому, что все реже слышится в вечерних
сумерках "цирк-цирк-хорр...", реже проносятся над темнеющими полянками наших
лесов порхающие тени длинноклювых красавцев вальдшнепов. От нас зависит их
дальнейшая судьба!
И для охотника-утятника радость весенней охоты теперь недолга. И она -
с ограничениями. Стрельба по летящей стае строго запрещена. Разрешена по
селезням, причем обязательно на подсадную утку. До рассвета торопится
охотник в камышовый шалаш на берегу тихой заводи. За плечами ружье, в руке