"Эдвард Радзинский. Сансон" - читать интересную книгу автораи складывали свои головы в кожаный ящик.
Я распоряжался ходом казни - хлопот было много. Один из помощников держал веревку блока и по моему знаку опускал лезвие гильотины. Доска была залита кровью (все-таки два десятка человек!), и ложиться на нее было отвратительно. Я приказал помощникам взять по ведру воды и отмывать ее после каждой жертвы... Мне понадобилось сорок минут, чтобы Республика лишилась своих основателей. Трупы укладывались в ящики попарно. Помню, Верньо был предпоследним. И этот Верньо, еще недавно председательствовавший в Национальном собрании, насмешливо сказал секретарю Трибунала Напье, вызывавшему осужденных на эшафот: - Революция, как Сатурн, пожирает своих детей! Берегитесь, боги жаждут! На другой день после казни жирондистов Фукье-Тенвиль грубо спросил меня, почему я избегаю сам дергать за веревку, приводящую в движение лезвие гильотины. (Напье, конечно, донес!) Я ответил (так же резко), что времена, когда рубили мечом, прошли и теперь самое важное для палача - распоряжаться порядком на эшафоте. При таком обилии жертв это нелегко, поэтому я прошу оставить за мною право все самому решать на моем эшафоте! Террор становится нашим бытом. Теперь что ни день - новая знаменитая жертва. Вчера я казнил герцога Луи Филиппа Жозефа Орлеанского. Принц крови, прозвище, данное ему благодарным народом, и стало его именем. И дворец его называли теперь "Пале-Эгалите".) ______________________________________ *Еgalitre - равенство (фр.). Еще недавно он подал голос за смерть короля, еще недавно он сражался вместе с Робеспьером против жирондистов! Но сейчас он уже компрометировал бывших союзников, и они поспешили от него избавиться, обвинив его... в сотрудничестве с его главными врагами - жирондистами! Герцог даже воскликнул после речи Фукье-Тенвиля: - Все это, право, похоже на шутку! Но шутка закончилась смертным приговором. Герцог все понял и попросил не затягивать казнь. Его просьбу исполнили - уже днем я пришел с моими ножницами стричь еще одну царственную голову. Герцог с аппетитом уплетал устрицы и цыпленка - он сохранил присутствие духа. Вместе с ним осудили еще нескольких особ из бывших аристократов (принадлежность к дворянству теперь почти автоматически равняется смертному приговору). Один из них был граф Ларок. Когда я направился к нему с ножницами, он расхохотался и снял парик с абсолютно лысой головы... Около четырех часов дня наш поезд из нескольких телег выехал из ворот Консьержери. Герцог, естественно, был в моей телеге. Начальник конвоя по приказу Робеспьера велел остановить телегу у дворца герцога. Там уже поспешили повесить вывеску: "Народная собственность"... Герцог с презрением |
|
|