"Бхагван Шри Раджниш. Свобода. Храбрость быть собой" - читать интересную книгу автора

избежать путаницы в словах. Я называю эгу новую коллективность "коммуной".
Это слово значительно: оно подразумевает место, где люди не просто живут
вместе, но где люди находятся в глубокой сопричастности.[1]
Жить вместе - это одно; мы это делаем: в каждом городе, в каждой
деревне тысячи людей живут сообща - но какая между ними общность? Люди даже
не знают своих соседей. Они живут в одном и том же небоскребе, - тысячи
людей, - и так никогда и не знают, что живут в одном и том же доме. Это не
общность, потому что между ними нет сопричастности. Это просто толпа, не
сообщество. Поэтому я хотел бы заменить слово общество словом коммуна.
Общество держится на определенных основополагающих принципах. Вам
придется их устранить, иначе общество не исчезнет. Первой и основной ячейкой
общества была семья: если семья останется такой же, что и сейчас, общество
не сможет исчезнуть, церковь не сможет исчезнуть; религия не сможет
исчезнуть. Мы не сможем создать единый мир, единое человечество.
Семья психологически устарела. И она существовала не всегда; были
времена, когда семьи не было, и люди жили племенами. Семья начала
существовать в связи с возникновением частной собственности. Были люди, у
которых было больше власти, и которым удавалось получить больше
собственности, чем другим, и они хотели передать это детям. До того времени
вопрос о семье не поднимался. Но как только в существование пришла частная
собственность, мужчина стал очень собственнически относиться к женщине. Он
обратил и женщину в своего рода собственность.
В индийских языках женщина буквально называется "собственностью". В
Китае женщина была собственностью до такой степени, что, даже если муж
убивал жену, против этого не было никакого закона. Не совершалось никакого
преступления - вы абсолютно свободны уничтожить свою собственность. Вы
можете сжечь мебель, сжечь дом... это не преступление, это ваш дом. Вы
можете убить жену...
С возникновением частной собственности женщина тоже стала частной
собственностью, и были изобретены все возможные стратегии, направленные на
то, чтобы мужчина мог быть абсолютно уверен, что ребенок, родившийся у его
жены, - действительно его ребенок.
Это действительно проблема: отец никогда не может быть абсолютно
уверенным; знает только мать. Но отец создавал все возможные преграды к
тому, чтобы женщина могла свободно передвигаться, чтобы она могла
сталкиваться с другими мужчинами. Все возможности и все двери были закрыты.
Не случайность то, что только старые женщины ходят в ваши церкви и
храмы, потому что веками это было единственное место, куда им разрешалось
ходить. Женщине можно было ходить в церковь, потому что было прекрасно
известно, что церковь защищает семью. Церковь прекрасно знает, что, как
только не станет семьи, не станет и церкви. И церковь, конечно, - это
последнее место, где могут случиться какие бы то ни было романтические
встречи. Против этого были приняты все меры предосторожности. И одна из
гарантий - священник должен был быть безбрачным, он безбрачен, он против
секса, он против женщин, в разных религиях, в разных формах.
Джайнский монах не может касаться женщины; фактически, женщина не
должна приближаться к джайнскому монаху даже на расстояние восемь футов.
Буддистскому монаху не разрешается касаться женщины. Есть религии, которые
не позволяют женщинам входить в свои религиозные места, или там ставят
перегородки, чтобы их отделить. Мужчины занимают главную часть храма или