"А.А.Радугин. Хрестоматия по философии (учебное пособие) " - читать интересную книгу автора

философия доходит до опыта? Тем, что она только усваивает его результаты?
Нет. Только тем, что она в эмпи рической деятельности усматривает также
деятельность философскую, признавая, что и зрение есть мышление; что
чувственные органы являются органами философии. Новейшая философия именно
тем и отличалась от философии схоластической, что она снова соединила
эмпирическую деятельность с мыслительной, что она в противоположность
мышлению, отмежеванному от реальных вещей, выставила тезис - философствовать
(34) следует, руководствуясь чувством. Поэтому если мы обратимся к началу
новейшей философии, то мы будем иметь перед собой подлинное начало
философии. Не в конце своего пути приходит философия к реальности, скорее с
реальности она начинает. Только этот путь, а не тот, который намечается
автором в согласии со спекулятивной философией со времен Фихте, есть
единственно естественный, то есть целесообразный и верный путь. Дух следует
за чувством, а не чувство - за духом: дух есть конец, а не начало вещей.
Переход от опыта к философии составляет нечто неизбежное, переход же от
философии к опыту - произвольный каприз. Философия, начинающаяся с опыта,
остается вечно юной, философия же, опытом кончающая, в конце концов
дряхлеет, пресыщается и становится самой себе в тягость...
Фейербах Л. О "начале философии" // Избранные философские произведения.
Т.1.- М., 1955. - С. 98, 99.


А.И. ГЕРЦЕН

Положение философии в отношении к ее любовникам не лучше положения
Пенелопы без Одиссея: ее никто не охраняет - ни формулы, ни фигуры, как
математику, ни частоколы, воздвигаемые специальными науками около своих
огородов. Чрезвычайная все-объемлемость философии дает ей вид доступности
извне. Чем все-объемлемее мысль и чем более она держится во всеобщности, тем
легче она для поверхностного разумения, потому что частности содержания не
развиты в ней и их не подозревают... В философии же, как в море, нет ни
льда, ни хрусталя: все движется, живет, течет, под каждой точкой одинаковая
глубина; в ней как в госпитале, расплавляется все твердое, окаменелое,
попавшееся в ее безначальный и бесконечный круговорот, и, как в море,
поверхность гладка, спокойна, светла, беспредельна и отражает небо.
Благодаря этому оптическому обману дилетанты подходят храбро, без страха
истины, без уважения к преемственному труду человечества, работавшего около
трех тысяч лет, чтоб дойти до настоящего развития... Впрочем, хоть я понимаю
возможность гения, предупреждающего ум современников (например, Коперник)
таким образом, что истина с его стороны в противность общепринятому мнению,
но я не знаю и одного великого человека, который сказал бы, что у всех людей
ум сам по себе, а у него сам по себе. Все дело философии и
гражданственности - раскрыть во всех головах один ум. На единении умов
зиждется все здание человечества; только в низших, мелких и чисто животных
желаниях люди распадаются. При этом надобно заметить, что сентенции такого
рода признаются только, когда речь идет о философии и эстетике. Объективное
значение других наук, даже (35) башмачного ремесла, давно признано. У
всякого своя философия, свой вкус. Добрым людям в голову не приходит, что
это значит самым положительным образом отрицать философию и эстетику. Ибо
что же за существование их, если они зависят и меняются от всякого