"А.А.Радугин. Хрестоматия по философии (учебное пособие) " - читать интересную книгу автора

необходимость экстаза неэстетическими средствами и перестают быть таковыми,
как только покидают твердую почву понятия, приступая к зыбкой хляби
мистического транса.
Философия есть великая жажда ясности и решительная воля к полуденному.
Ее коренное намерение - приносить к поверхности, объявлять,
обнаруживать скрытое и завуалированное. В Греции философия начиналась
названием aletheia, что значит раскрывание, откровение и девуалирование; в
итоге - проявление. И проявлять есть не что иное, как говорить - logos.
Если мистицизм есть молчание, то философствование - вскрывание,
обнаружение в великой обнаженности и прозрачности слова бытия вещей, то есть
онтология (ontologia). Вопреки мистицизму, философия хотела бы быть
секретом, известным каждому.
Возвращаясь, что я и потом буду делать неоднократно, к изысканию
термина в сравнении с действительной наукой, скажу: если физика есть все то,
что можно измерить, то философия является совокупностью того, что можно
сказать об универсуме.
Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия// Логос. Вът.1.- 1991. - С.
22-30. (33)

1.2. Философия и наука


Л. ФЕЙЕРБАХ

Итак, абсолютный философский акт состоит в том, чтобы беспредметное
делать предметным, непостижимое - постижимым, другими словами, объект
жизненных интересов превращать в мысленный предмет, в предмет знания, - это
тот же акт, которому философия, вообще знание обязано своим существованием.
А непосредственным следствием этого является то обстоятельство, что начало
философии составляет начало науки вообще, а вовсе не начало специального
знания, отличного от знания реальных наук. Это подтверждается даже историей.
Философия - мать наук. Первые естествоиспытатели, как древнего, так и нового
времени, были философами. На это, правда, указывает и автор разбираемого
произведения, но не в начале философии, как следовало бы, а в конце. В самом
деле, если начало философского и эмпирического знания непосредственно
совпадает как тождественный акт, то, очевидно, задача философии в том, чтобы
с самого начала помнить об этом общем происхождении и, следовательно, не
начинать с от личия от (научного) опыта, но, скорее, исходить из тождества с
этим опытом. По мере развития пусть философия отмежуется, но если она начнет
с обособления, то она никогда в конце надлежащим образом с опытом не
объединится, как это все же желательно, - ведь благодаря самостоятельному
началу она никогда не выйдет за пределы точки зрения отдельной науки, она
неизменно сохранит как бы надуманное поведение щепетильной особы, которая
боится потерять свое достоинство от одного прикосновения с эмпирическими
орудиями; словно одно только гусиное перо было органом откровения и орудием
истины, а не астрономический телескоп, не минералогическая паяльная трубка,
не геологический молоточек и не лупа ботаника. Разумеется, это очень
ограниченный, жалкий опыт, если он не достигает философского мышления или,
так или иначе, не хочет подняться до него; но столь же ограниченной
оказывается всякая философия, которая не опирается на опыт. А каким образом