"Егор Радов. Дневник клона" - читать интересную книгу автора

передавали из рук в руки зажженную сигарету с обыкновенным табаком. А зачем
что-то еще, когда и так уже чересчур хорошо?...
- Ну я пошла, - сказала наконец Акула-Магда. - До завтра. Да и время
уже...
- Пока, любимая, - нежно промолвил Ихтеолус и поцеловал ее во все еще
горячую от любви щеку.
Она села в свою машину, инъецировала себе немного морфина вместе
буквально с каплей метедрина, чтобы не заснуть за рулем, и полетела домой.
А Ихтеолус, у себя дома, умылся, лег в постель, блаженно улыбнулся,
выводя из себя все вещества и производя мощную вечернюю прочистку всего
организма, лег в постель и закрыл глаза. Дисплей сам по себе ввел в него
обычную для него вечернюю дозу нембутала с изрядной долей ЛСД и триптаминов,
и Ихтеолус погрузился в свой вечный, каждую ночь повторяющийся, сон.
Он лежал один на камнях посреди пустыни - израненный, всеми брошенный и
одинокий. Все тело его гудело, болело, зудело; кровь и гной истекали из него
на почву, мозговая жидкость из пробитого черепа сочилась на камень. Душа его
трепетала от такой мучительной тоски и заброшенности, что могла бы
уничтожить любой радостный солнечный свет, любой свет вообще.
- Ооооо... - застонал Ихтеолус, чувствуя Вечность этого своего
состояния и зная, что оно никогда не кончится. Каждая его клеточка чего-то
жаждала, и прежде всего жаждала Освобождения. А, может быть, смерти?
- Ооооо... - вновь застонал Ихтеолус. - О, придите же ко мне...
И тут, с небес, какие-то ангелы, или гурии, спустились к нему, проливая
бальзам на его тело и душу, и подхватывая ввысь его дух.
Ихтеолус переставал тотчас же чувствовать хоть что-нибудь, он только
ощущал самого себя, все еще продолжающего существовать, этих ангелов, или
гурий, и огромный, безбрежный Космос, или же Хаос вокруг них.
Он ждал, он трепетал, он не ощущал ничего. А они несли его ввысь и
ввысь, вечно ввысь и ввысь - сквозь этот Космос, или Хаос, в вожделенный, но
все так же вечно недостижимый рай.
Ихтеолус лежал и улыбался во сне, словно ребенок, которому в жизни еще
все предстоит.
Завтра должен был наступить новый день.

СНЫ ЛЕНИВЦА

Запись первая. Явь.

Я живу в моем блистательном мире, подвешенный на своей ветке, среди
сверкающих изумрудов листвы вокруг и солнечного блеска надо мной. Листва -
моя еда, мой сладостный пир, мое вечное занятие и предназначение, пока я
здесь; моя любовь и моя среда. Древо жизни необъемлемо, словно весь мир;
небо недосягаемо и недостижимо, поскольку оно находится прямо надо мной и
касается меня лаской своего воздуха; а жизнь есть остановленное мгновение,
поскольку ничто не может произойти и случиться ни с древом, ни с небом, ни
со мной, покуда солнце зажигает свои лучи при каждом моем пробуждении и
призывает меня к жизни и вожделенной листве, и пока я существую, вися на
своей ветке.
И я жую, жую, жую. Идут дожди сквозь солнце, стекающие по мне, летят
бабочки с огневым узором крыльев, садящиеся мне на лицо, отдыхая от любви и