"Егор Радов. Якутия (Роман)" - читать интересную книгу автора

летом, и я убежден, что будет так.> А?
- Да ты - националист, Софик, - хихикая, сказала Надя, - но у тебя нет узких
глаз. Ничего не выйдет!
- Чепуха, - рассержено произнес Жукаускас и отрезал одно поджаренное яйцо от
глазуньи. - Я - патриот, я люблю свою страну, свою землю, свой клочок
пространства, свой родимый пейзаж. Все будет замечательно. Мы свергнем гадов,
скрестимся с аборигенами и создадим новый язык. Сегодня я пойду на сбор, и все
будет ясно. Я хочу тебя.
- После завтрака! - воскликнула жена.
- Хорошо. Но ничто не собьет нас с пути к счастью.
- Уедем в Удмуртию? - предложила жена.
- Никогда! - ответил Жукаускас и немедленно доел яичницу. - Я должен быть здесь,
и я буду здесь и здесь.
Молчание охватило кухню, словно мистическое озарение, наступающее в храме для
всех, устремленных внутрь и ввысь. Жукаускас пил кофе, мрачно смотря в окно на
родной город. Надя Жукаускас терла сковородку зеленой тряпкой. Софрон думал о
величии, издавая хлебающие звуки, и гордость за себя и за всех остальных зрела в
его душе подобно яйцу, зарождающемуся в птице, или в ящерице, участь которого
неизвестна и непонятна, и возможна, как продолжение рода и любовь, или же как
пустая гибель в зубах неизвестно кого. Но печали не должно быть места в
сверкающем будущем, и поэтому уверенная улыбка подлинного деятеля утвердилась на
лице Софрона после того, как он решил, что все - прекрасно, отлично и чудно; и
ничто дурное не разрушит идиллию сотворяемого мира, который присутствует везде,
словно атомы, из которых он состоит.
- Ура! - крикнул Софрон и отодвинул от себя чашку. - Спасибо, дорогуша моя;
прошлое закончилось, мы осуществим прорыв.
- Я, конечно же, за тебя, Софрон Исаевич, - серьезно ответила жена, моя чашку. -
Но ведь сейчас только с Лениным разобрались; везде слышно - <ленинщина>,
<ленинщина>, как будто он один во всем виноват. Нет, дружок, прошлое
продолжается; пока над нами будут тяготеть Плеханов и Маркс, ничего не выйдет.
- Плеханов мечтал о справедливости, - сказал Софрон, - а у Маркса надо взять
рациональное зерно. Ленин все извратил. Он скрыл записку Маркса своей любовнице
К., в которой примерно говорилось: <На хер коммунизм в России и в Африке?>
Отсюда все и пошло. А у нас вообще ни то и ни другое; у нас - Якутия, поэтому-то
мы и примем американскую модель.
- Якутия когда-то была в Африке, - мечтательно проговорила Надя.
- С чего ты взяла?!!
- Я знаю это, - убежденно сказала Надя.
- Все это - женская чушь, - отмахнулся Жукаускас, - Маркс не виноват, что
Ленин...
- Знаю я все это! - перебила Надя. - Никто ни в чем не виноват, все хотели
добра, а получилась в результате Советская Депия.
- Да нет же! - возмутился Жукаускас. - Все виноваты!
- Знаю я все это, - опять сказала Надя. - Все во всем виноваты, все хотели
власти своего тельца, а в результате получилась Советская Депия. Так что?
Человек человеку коммунист? Значит, так и должно быть, Софочка, и вы ничего не
сделаете.
- Наша Якутия по ошибке попала сюда. Ее место не здесь,- вдохновенно проговорил
Софрон. - Она заслуживает неба и любви. И я тоже хочу тебя, моя попочка
родная...