"И.Г.Рабкин. Время, люди, самолеты " - читать интересную книгу автора

рыбачить. Поначалу все шло нормально.
Но, увидев, что я бросил в свое ведерко четвертого окунька, а у него
еще ни разу не клюнуло, он начал приближаться ко мне. Уменьшил интервал
наполовину, потом еще наполовину и до тех пор половинил, пока не придвинулся
ко мне вплотную и уже не было возможным забрасывать удочки.
Я уступил ему свое место и ушел чуть ли не на противоположный берег
озера. Но ему таки не везло, и он снова пошел на сближение. И тут он вытащил
пескарика сантиметров в пять. Издав победный клич на все озеро, он замахал
своими удочками. Но пошли зацепы, один за другим, один сильнее другого.
Казалось бы, уйди с этого гиблого места, но нет, он словно прирос к нему и
ни на шаг ни вправо, ни влево. Ничего он больше не поймал, только растерял
все свои крючки.
Вы думаете, после этого он угомонился? Ничуть! Он принялся за мои. Часа
через два у нас осталось по одному крючку. Недолго пришлось ждать и
последнего зацепа.


13

В отчаянии, не сняв даже штанов, кинулся он в воду. Нырял-нырял,
сколько уж раз нырял, я и счет потерял, но в конце концов отцепил крючок.
Выплыл на берег весь синий, дрожит, а рот до ушей - доволен. Но после этого
не только он, но и я ничего не поймал. Я думаю, что своей непомерной фигурой
он распугал всю рыбу. Так вот, прошу вас решить, обязан ли он возместить
нанесенный мне ущерб и чем?
Рассказ майора никого не оставил равнодушным. Все улыбались. На
поставленный вопрос ответил сидевший рядом со мной военинженер первого
ранга. По его мнению, виновник срыва рыбалки должен быть, безусловно,
наказан. Как? Очень просто: он должен по-братски поделиться с потерпевшим
всем своим уловом.
Перехватив инициативу, он продолжал:
- Нечто подобное случилось в прошлом году со мною, когда я проводил
свой отпуск в низовьях Волги. Там, как известно, рыбалка не чета
подмосковной. И вот однажды мой сосед по рыбалке тоже стал приближаться ко
мне и в конце концов так приблизился, что наши лески от закидушек безнадежно
перепутались. А когда зазвенели сигнальные стаканчики, причем у обоих сразу,
и мы выбирали свои закидушки, то вытащили огромного сома, килограммов на
двенадцать - пятнадцать. Возник вопрос: "Чья рыба? Кто ее автор?" Сам черт
не разберет. Неизвестно, куда завел бы нас этот спор, да вмешались соседи,
которые предложили сварить из этого сома и из пойманной ими разноперой
мелочи тройную уху, а потом всем обществом съесть ее.
Под аккомпанемент подобных историй мы расправились с обедом и вышли из
столовой. Михаил Иванович сразу умчался на верхние этажи, а я снова пошел на
стоянку. Переходил от самолета к самолету, присматривался к новой для меня
технике и к тому, что делали на ней испытатели.
Незаметно подошел конец рабочего дня. По дороге домой, в электричке, в
метро и на последнем, пешем участке пути от библиотеки имени Ленина до
Якиманки (ныне улица Димитрова), я все еще находился под впечатлением
прожитого дня, как бы заново переживал каждую его минуту. Встреча с
Воеводиным... Минут десять, но и за это время я почувствовал, что встретил