"Джулия Куинн. Мистер Кэвендиш, я полагаю.. ("Два герцога" #2) " - читать интересную книгу автора

что она должна интересоваться Лондоном. Когда она последний раз была в
столице, жених ее старшей сестры, также помолвленной с колыбели, умер от
лихорадки в возрасте двенадцати лет, оставив свой род без наследника, а
Элизабет Уиллоуби - свободной от брачных обязательств.
А что касается следующего сезона: к тому времени Элизабет была
наверняка, практически, "мы уверены, что это случится в любой момент",
помолвлена, а Амелия, как всегда, была все еще обручена с герцогом, но они
все равно отправились в Лондон, поскольку в то время было неприлично
остаться в провинции.
Амелии понравился город. Она наслаждалась светскими беседами и очень
любила танцевать, и если бы вы поговорили с ее матерью больше пяти минут, то
возможно узнали бы, что не будь Амелия помолвлена, она получила бы не менее
полудюжины предложений.
Это вполне могло означать, что Джасинда Леннокс была бы все еще
Джасиндой Леннокс, а не маркизой Бересфорд. И что еще более важно, леди
Кроулэнд и все ее дочери превзошли бы по положению эту раздражающую
маленькую девчонку.
И все же, как не однажды говаривал отец Амелии: жизнь - не всегда
ярмарка. Но на самом деле так случалось не часто. Только посмотрите на него,
о Боже. Пять дочерей. Пять! И теперь графство, которое неизменно
передавалось от отца к сыну со времен Принцев в Башне (сыновья Эдварда IV,
Эдвард и Ричард, по общему мнению были убиты в Тауэре в 1483 году - прим.
переводчика), вернется к Короне, если не объявится ни одного давно
потерянного и забытого родственника, чтобы предъявить на него свои права.
Граф Кроулэнд часто напоминал жене, что именно благодаря его ранним
шагам одна из пяти его дочерей уже пристроена, и им всего лишь осталось
побеспокоиться об оставшихся четырех, так что не могла бы она, пожалуйста,
прекратить жаловаться на несчастного герцога Уиндхема и его медленное
продвижение к алтарю.
Более всего остального лорд Кроулэнд дорожил тишиной и спокойствием,
что приводило его к мысли о том, что он должен был все хорошо обдумать,
прежде чем взять в жены Энтию Грэнтхем.
Никому и в голову не приходило, что герцог изменит своему слову,
данному Амелии и ее семье. Напротив, всем было известно, что герцог
Уиндхем - человек слова, и если он сказал, что женится на Амелии Уиллоуби,
то Бог свидетель, он это сделает.
Правда сделать это он собирался тогда, когда ему будет удобно. Что не
обязательно должно быть удобно ей. Или точнее ее матери.
И так она снова была здесь, в Линкольншире.
И она все еще была леди Амелия Уиллоуби.
- Я ничего не имею против этого, - объявила она, когда Грейс Эверсли
подняла данный вопрос на Линкольнширском Собрании. Кроме того, что она была
самым близким другом сестры Амелии Элизабет, Грейс Эверсли была компаньонкой
вдовствующей герцогини Уиндхем, и, таким образом, была намного в более
близком контакте с будущим мужем Амелии, чем когда-либо имела сама невеста.
- О, нет, - быстро заверила ее Грейс, - я не это имела в виду.
- Все, что она сказала, - вставила Элизабет, бросая на Амелию
подозрительный взгляд, - это то, что его милость планирует оставаться в
Белгрэйве, по крайней мере, в течение шести месяцев. И затем ты сказала...
- Я знаю, что я сказала, - прервала ее Амелия, чувствуя, что у нее