"Джулия Куинн. Лондонские тайны ("Бевельсток" #2)" - читать интересную книгу автора

постороннего влияния и...
Голос его затих. Гарри ничуть не удивился. GrandmГЁre обратила на него
пронизывающий орлиный взгляд. Гарри не знал никого, кто мог бы продолжать
говорить под этим взглядом.
- Вы - глупое ничтожество, - заявила она и повернулась к учителю
спиной. На следующий день она уволила его и сама учила Гарри, пока искала
нового учителя.
В обязанности GrandmГЁre в общем-то не входило нанимать и увольнять
учителей для детей семьи Валентайн, которых к тому времени было уже трое.
(Гарри было семь лет, когда в детской появился малыш Эдвард). Но, похоже,
больше никто этим заниматься не собирался. Мать Гарри - Катарина
Делл-Валентайн никогда не спорила с собственной матерью, а отец... в
общем...
Это имело непосредственное отношение ко второй области знаний,
теснившихся в двенадцатилетнем мозгу Гарри Валентайна.
Отец Гарри, сэр Лайонел Валентайн был пьяницей.
Само по себе это не было необычным знанием. Буквально все знали, что
сэр Лайонел пьет больше, чем следует. Это нельзя было скрыть. Сер Лайонел
постоянно спотыкался (при ходьбе и в разговорах), смеялся, когда не смеялся
никто, и, к несчастью для двух горничных (и двух ковров в кабинете сэра
Лайонела), не толстел от алкоголя по вполне определенным причинам.
Таким образом, Гарри стал профессионалом по уборке рвотных масс.
Все началось, когда ему было десять. Он, возможно, оставил бы все
лежать, как есть, вот только он как раз пытался выпросить у отца немного
карманных денег, и сделал ошибку, приступив к этому слишком поздно вечером.
Сэр Лайонел уже принял послеобеденную порцию бренди, потом предвечерний
стаканчик, позже - вино за ужином и портвейн на закуску, а теперь снова
вернулся к своему любимому бренди, контрабандой доставленному из Франции.
Гарри был абсолютно уверен, что сформулировал свою просьбу о деньгах в
ясных, правильных (английских) предложениях, но отец в ответ уставился на
него, несколько раз моргнул, будто не понимая, о чем говорит его сын, а
потом его вывернуло прямо Гарри на ботинки.
Как видите, Гарри просто не мог избежать уборки.
А потом, казалось, что пути к отступлению нет. Нечто подобное снова
произошло через неделю, хоть и не прямо ему на ноги, а потом еще через
месяц. К двенадцати годам любой другой мальчик на месте Гарри давно перестал
бы считать, сколько раз он убирал за отцом. Но Гарри всегда любил точность,
и раз начав считать, уже не мог остановиться.
Большинство людей, скорее всего, бросили бы счет на семи. Гарри читал
много книг по логике и математике и знал, что семь - максимальное число,
доступное большинству людей для визуального восприятия. Нарисуйте на листе
семь точек и большинство, бросив беглый взгляд на рисунок, скажет "семь".
Добавьте еще точку, и большая часть человечества растеряется.
Сам Гарри мог дойти до двадцати одного.
Так что ничего удивительного, что и после пятнадцати уборок Гарри точно
знал, сколько раз его отец спотыкался в холле, терял сознание на ковре или
целился (конечно, неудачно) в ночной горшок. А потом, когда счет дошел до
двадцати, проблема стала в некотором роде научной, и он был просто обязан
продолжать считать.
Научный подход был необходим. Не будучи научной, проблема превратилась