"Джулия Куинн. Романтическая история мистера Бриджертона " - читать интересную книгу автора

была до этого.
Она решила поучаствовать в забаве.
Она улыбнулась улыбкой, которой она никогда прежде не улыбалась, и даже
не думала, что умеет так улыбаться. Это была немного порочная и таинственная
улыбка, но она знала, что ей не привиделось это, потому что глаза Колина
заметно расширились от удивления, в этот момент она пробормотала:
- Это было бы неприлично, но довольно приятно.
- Пенелопа Физеренгтон, - сказал он, медленно растягивая слова, - Мне
послышалось, будто ты сказала, что ты не танцевала.
- Я солгала.
- В таком случае, - сказал он, - Сейчас должен быть мой танец.
Пенелопа внезапно почувствовала себя странно. Именно поэтому, ей не
следовало слушать шепот леди Данбери в своей голове. Она сумела стать смелой
и очаровательной на краткий миг, но понятия не имела, что делать дальше.
В отличие от Колина, дьявольски ей улыбающегося, и протягивающего руку,
стоя в начальной позиции вальса.
- Колин, мы на Беркли-сквер! - пробормотала она сдавленным голосом.
- Я знаю. Я только что говорил тебе, что никогда прежде не танцевал
здесь. Вспомнила?
- Но -
Колин воинственно скрестил руки.
- Так-так-так. Ты не можешь сделать вызов подобно этому, а потом
сбежать. Кроме того, танец на Беркли-стрит, кажется относиться к тому типу
вещей, которые человек просто необходимо сделать хоть раз в жизни, ты не
согласна?
- Все нас увидят, - быстро прошептала она.
Он пожал плечами, стараясь скрыть тот факт, что его забавляла ее
реакция.
- Я не беспокоюсь об этом. А ты?
Ее щеки сначала порозовели, а затем заалели, она с трудом проговорила:
- Люди подумают, будто ты ухаживаешь за мной и собираешься жениться.
Колин наблюдал за ней вблизи, и не понимал, чем она так взволнована.
Кого волнует, если люди подумают, что он ухаживает за ней? Слух скоро
окажется ложным, и они вдоволь посмеются за счет высшего света. На кончике
его языка буквально вертелись слова: "Наплевать на общество", но он
сдержался. Было что-то сокрыто в глубине ее карих глаз, какая-то эмоция,
которую он не мог определить. Эмоция, которую он никогда не поймет и не
почувствует.
Он внезапно понял, что последняя вещь, которую он бы сделал, это
обидеть Пенелопу Физеренгтон. Она была лучшей подругой его сестры, более
того, она была, незамысловатая и простая, очень милая и хорошая девочка.
Он нахмурился. Он подумал, что уже не может называть ее девочкой. Она,
в свои двадцать восемь лет, не девочка, как и он в тридцать не три - не
мальчик.
В конце концов, с осторожностью, и как он надеялся с хорошей долей
чуткости, он спросил:
- Почему мы должны волноваться, если люди подумают, что я собираюсь
жениться на тебе?
Она прикрыла глаза, и на мгновенье Колину показалось, будто его вопрос
причинил ей боль. Когда она открыла свои глаза, ее взгляд был почти