"Эллери Квин. Последняя женщина в его жизни" - читать интересную книгу автора

Луна только народилась, и тьма была такой глубокой, какой она может
быть только в райтсвиллских лесах. Идя по тропинке к большому дому, Эллери
прикрывал рукой свет фонаря. Вечер был сырым, и Эллери бы с удовольствием
послушал симфонию лягушачьего кваканья, но, очевидно, сезон еще не наступил
или же земноводных отпугивала прохладная погода, хотя официально весна
началась уже неделю назад. Если бы инспектор спросил, чем он сейчас
занимается, Эллери бы не смог дать исчерпывающий ответ. Он понятия не имел,
какова его цель, но не мог выбросить из головы три кражи. А коль скоро они
произошли в доме Бенедикта, его тянуло туда, как хиппи к марихуане.
В этих кражах ощущалось нечто чертовски логичное. Вечернее платье,
модный парик и вечерние перчатки. Они соединялись друг с другом, как
фрагменты картинки-загадки. Но трудность заключалась в том, что, собранные
воедино, они не представляли собой ровным счетом ничего. Конечно, все три
предмета обладали определенной ценностью, поэтому кражу по чисто
материальным причинам не следовало сбрасывать со счета, но собеседник,
сидящий в голове у Эллери, упрямо покачивал своей маленькой головой. То, что
вещи украли с целью их носить, выглядело еще менее вероятным - если вором
была одна из бывших жен, это означало, что она включила в число пропаж
собственную вещь, дабы отвести от себя подозрения (абсурдная мысль, учитывая
саму природу исчезнувших вещей), а если похитительницей была какая-то
женщина из Райтсвилла, то где она могла бы носить украденное, не вызывая
подозрений?
Морриса Ханкера Эллери исключил сразу же - старый янки не отобрал бы
хлебной крошки у воробья, даже умирая с голоду. Энни Финдли, разумеется,
была для него неизвестной величиной, и напрашивался простейший ответ, что
толстая коротышка горничная, не ночующая в доме, не смогла противостоять
искушению в виде платья с блестками, фантастического парика и нарядных
перчаток. Но Эллери понимал, что Энни, как и Ханкер, зарабатывала на жизнь
благодаря нанимателям типа Джона Бенедикта и в маленьком городке вроде
Райтсвилла едва ли могла постоянно снисходить к подобным слабостям, не
будучи быстро разоблаченной. Кроме того, вороватая наемная прислуга была
явлением, практически неизвестным Райтсвиллу. Нет, Энни не годилась на роль
виновной.
Тогда кто? Если это был какой-то бродяга, то он мог бы найти в доме
Бенедикта куда более ценную и легко сбываемую с рук добычу, нежели платье с
чужого плеча, зеленый парик и пара дамских вечерних перчаток (наверняка не
первой свежести). Однако три женщины больше не сообщали ни о каких пропажах.
А если бы что-то исчезло у Бенедикта или Марша, он бы уже слышал об этом.
Подобные внешне тривиальные загадки всегда приводили Эллери в отчаяние.
Он двинулся вокруг дома, стараясь ступать неслышно. Фасад и боковая
сторона, где должны были находиться кухня и буфетная, были темными -
очевидно, Ханкер и Финдли уже убрали после обеда и ушли домой. Но на террасу
проникал свет сквозь французское окно, которое Бенедикт установил в задней
стене гостиной, реконструируя фермерский дом.
Эллери прошел по краю внутреннего двора, держась подальше от
освещенного участка, и занял позицию на террасе под ветками сорокалетнего
кизилового дерева рядом с домом, откуда он мог заглядывать в гостиную,
оставаясь невидимым. Очевидно, в комнате было тепло, так как створка
французского окна была приоткрытой. Эллери четко различал голоса.