"Эллери Квин. Последняя женщина в его жизни" - читать интересную книгу автора

застал отца, в рубашке с расстегнутым воротом и слаксах, сидящим у камина со
стаканом, наполненным коричневой жидкостью.
- Да, - мечтательно произнес инспектор, - это жизнь!

* * *

Старик предоставил Эллери полную свободу. Он ни на чем не настаивал,
ограничиваясь предложениями, и не протестовал, когда Эллери от них
отказывался. Большую часть среды инспектор посвятил рыбалке (несмотря на
хвастовство Бенедикта относительно самодельной удочки, старик обнаружил
кладовую со спортивными принадлежностями, включающими несколько
первоклассных удочек) и вернулся с великолепной форелью к ужину. Эллери
провел день лежа на спине и слушая Баха и Моцарта, иногда перемежая их
ансамблем "Тихуана брасс" и время от времени подремывая. Ночью он впервые за
много недель спал без снотворных таблеток и кошмарных снов. В четверг Квины
обследовали поместье, пройдя пешком большую часть двух сотен акров и
вернувшись проголодавшимися. Они пообедали парой стейков, которые Эллери
поджарил на углях на заднем дворе, с печеной картошкой, сметаной и луком.
Инспектор притворился не заметившим того, что его сын не оставил на тарелке
ни кусочка, - такого старик не видел уже давно.
Едва включив посудомойку, Эллери услышал резкий звонок, который издавал
аппарат, похожий на внутренний телефон.
- Кто это, черт возьми? - осведомился он, сняв трубку.
- Джонни, - послышался голос Бенедикта. - Как пациент?
- Только начинаю расслабляться. Неужели Бенедикт последовал за ними?
- Эта штука соединяет с большим домом?
- Да. Я помню, Эллери, что обещал не б-беспо-коить вас...
- Когда ты приехал?
- В конце дня. Послушай, я должен к-кое-что тебе рассказать. Не
возражаешь, если я загляну на несколько минут?
- Не болтай вздор.
Эллери положил трубку и направился в спальню инспектора. Старик уже
переоделся в пижаму.
- Папа, здесь Бенедикт - хочет поговорить с нами или со мной. Сейчас он
придет из большого дома. Хочешь при этом присутствовать?
Отец и сын посмотрели друг на друга.
- Звучит таинственно, - заметил инспектор Квин.
- Видит бог, я не ищу неприятностей, - сказал Эллери. - Но я их чую.
- Надеюсь, сынок, ты не прав.
Спустя десять минут Эллери впустил Джонни-Би, который выглядел
озабоченным. "Что бы это ни было, - заверил себя Эллери, - я не стану в это
вмешиваться".
- Входи, Джонни.
- Прошу прощения за пижаму и халат, мистер Бенедикт, - сказал
инспектор. - Я провел утомительный день, бродя по вашему поместью, и как раз
собирался ложиться.
- Выпьешь, Джонни?
- Не сейчас, спасибо. - Бенедикт опустился на стул и огляделся. Его
улыбка казалась вымученной.
Что-то явно было не так. Квины не смотрели друг на друга.