"Эллери Квин. Две возможности" - читать интересную книгу автора

некоторых номерах которого еще оставались фарфоровые ночные горшки,
поставленные администрацией более раннего поколения для удобства
постояльцев. А если посмотреть на другую сторону улицы, то рядом с
кинотеатром "Бижу" Луи Кейхана можно увидеть аптеку "Кат-Рейт", сверкающую
белизной... Таков был Райтсвилл, и Эллери сердито перевернул конверт,
пробудивший в нем эти воспоминания.
______________
* Высший свет (фр.).

Обратный адрес отсутствовал.
Его и не должно быть. Люди, которые пишут адрес на конверте карандашом
и нарочито грубыми прописными буквами, обычно заявляют таким образом о своей
робости. Анонимное письмо... Эллери боролся с искушением бросить его в
камин.
Наконец он осторожно разрезал конверт.
Из него выпали только газетные вырезки, соединенные в верхнем левом
углу стальной скрепкой.
Первая вырезка начиналась с названия "Райтсвиллский архив" -
единственной райтсвиллской ежедневной газеты - и даты: "Среда, 1 февраля".
Значит, газета двухмесячной давности. Эллери прочитал заметку.
В ней сообщалось о смерти от сердечного приступа Люка Мак-Кэби в
возрасте семидесяти четырех лет, проживающего в Хай-Виллидж по адресу
Стейт-стрит, 551.
Эллери не припоминал такого имени, но в статье описывался дом
покойного, и ему показалось, что он знает его.
Это было большое здание традиционного викторианского
желтовато-коричневого цвета, украшенное деревянной резьбой и цветными
стеклами в веерообразных окнах с крыльцом, коньком на крыше и башенкой. Оно
простояло на грешной земле уже шесть или семь десятилетий. Стейт-стрит, -
северо-западная спица колеса, в центре которого расположена Площадь, -
главная, самая широкая улица города, и ближайшие к площади кварталы
отличались подлинным великолепием. Однако чем дальше от центра, тем дома
становились все более обветшалыми. На рубеже веков, до того, как старые
семейства перебрались на Холм, это был фешенебельный район Райтсвилла.
Теперь дома у подножия Холма населяли представители нижнего слоя среднего
класса, а в некоторых из них сдавались меблированные комнаты. Крылечки везде
покосились, решетки зияли дырами, стены потрескались. Весь район отчаянно
нуждался в ремонтных работах.
Если дом Мак-Кэби был тем, который помнил Эллери, то он стоял на углу
Стейт-стрит и Аппер-Фоуминг-стрит, - это было самое большое здание, и оно
громче всех молило о помощи.
Мак-Кэби, сообщал "Архив", был "городским отшельником". Он редко
покидал свои ветхие владения - торговцы Хай-Виллидж заявляли, что уже много
лет не видели его на Площади или на Лоуэр-Мейн. В былые дни Мак-Кэби считали
скрягой, пожиравшим глазами гипотетические кучи золота и бриллиантов при
газовом освещении своего фамильного обиталища, но этот слух, был он
обоснованным или нет, заглох сам собой потому, что городской отшельник
задолго до своей кончины прослыл нищим, питающимся хлебными корками. А вот
последнее явно не соответствовало действительности, иначе как объяснить то,
что он нанял управляющего, компаньона или слугу - автор статьи высказывался