"Марио Пьюзо. Счастливая странница" - читать интересную книгу автора

их накрасит - это еще больше разозлит мать.
Лючия Санта взирала на дочь с деланным, театральным спокойствием,
тяжело сопя. В гневе они делались еще более похожими одна на другую:
одинаковые влажные черные глаза, мечущие молнии, одинаковые миловидные
лица, искаженные угрюмой злобой. Однако голос матери прозвучал неожиданно
здраво:
- Ага! Вот, значит, как дочь разговаривает с матерью в Америке? Bravo
<Отлично (ит ).>. Из тебя получится превосходная учительница. - Она холодно
кивнула. - Mi, mi displace <Мне очень жаль (ит.).>. Но мне все равно.
Девушка знала, что еще одна грубость с ее стороны - и мать бросится на
нее, как разъяренная кошка, не жалея тумаков. Октавии не было страшно,
однако в разумных пределах она готова была проявлять почтительность; кроме
того, она знала, что мать, глава семьи, полагается на нее, уважает ее и
никогда не примет сторону враждебного мира, чтобы нанести ей поражение. Она
чувствовала себя виновной в вероломстве - ведь она считала, что жизнь
матери проходит зря.
Октавия улыбнулась, чтобы придать резкости своей последующей тираде.
- Я хочу сказать, что не желаю идти замуж, а если пойду, то чтобы
никаких детей. Не хочу отказываться от жизни только ради этого. - В
последнее слово она вложила все свое презрение, а также страх перед
неведомым.
Лючия Санта оглядела свою американскую дочку с ног до головы.
- Ах, - проговорила она, - бедное мое дитя...
У Октавии прилила кровь к лицу, и она умолкла.
Мать думала о чем-то другом. Она встала, вышла в спальню и вернулась с
двумя пятидолларовыми купюрами, вложенными в сберегательную книжку.
- Бери и побыстрее спрячь, пока не вернулись твои отец и брат.
Занесешь на почту, когда пойдешь завтра на работу.
- Он мне не отец, - ядовито заметила Октавия.
Не сами эти слова, а таящаяся в них спокойная ненависть заставила ее
мать тотчас разрыдаться. Ведь только она и старшая дочь помнили первого
мужа Лючии Санты; только она и старшая дочь делили невзгоды прежней жизни.
Он был отцом троих детей, но только Октавия, первый ребенок, сохранила
память о нем. Хуже того, Октавия питала к нему пылкую любовь, и его смерть
стала для нее страшным ударом. Мать знала все это; знала она и о том, что
ее второе замужество уничтожило в сердце дочери былую привязанность к
матери.
Мать тихо произнесла:
- Ты - молоденькая девушка, ты еще не понимаешь мира, в котором
живешь. Фрэнк женился на безутешной вдове с тремя малолетними детишками.
Он кормил нас, он защищал нас, когда никто не хотел даже плюнуть на
наш порог - не считая тетушки Лоуке. А твой отец был вовсе не таким
распрекрасным, как тебе мнится. Я многое могла бы тебе порассказать - но
нет, он все же твой отец...
Слезы успели высохнуть, и Лючия Санта поспешила надеть привычную маску
печали по пережитому, маску боли и ярости, которая неизменно приводила
девушку в уныние. Они регулярно ссорились по этому поводу, и всякий раз
оказывалось, что рана не хочет заживать.
- Какая от него помощь? - не унималась Октавия. Она была молода и не
ведала жалости. - Ты заставляешь бедного мальчугана, Винни, горбатиться на