"Владимир Аренев. Правила игры" - читать интересную книгу автора

что да, позавтракать было бы неплохо.
Спускаясь, принц скользнул взглядом по фигурке Оаль-Зиира и недовольно
скривился. "Боги"! Что Домаб понимает в Богах? Что вообще кто-либо из них,
"верующих", на самом деле знает о предмете своей веры?
Эти мысли настолько не соответствовали радостному и солнечному утру,
что принц отпихнул их подальше и благополучно обо всем забыл. До урочного
часа.
В столовой - огромном гулком зале, как и гостиная, украшенном богато и
со вкусом, - на столе уже дымились различные блюда. На месте Талигхилла
сидел Раф-аль-Мон и заинтересованно принюхивался: супница была неплотно
накрыта крышкой, и из-под нее наружу проникал завораживающий запах. Перед
тем как войти, Пресветлый замедлил шаг и придал лицу соответствующее
выражение. Не спеша приблизился к столу, лениво раздумывая, согнать ли
сразу торговца со своего места или же приберечь сей сюрприз до конца
завтрака и сообщить уже потом, когда менять что-либо будет поздно. То-то
старик сконфузится!
Решив, что все-таки подобный поступок был бы не к лицу Пресветлому,
Талигхилл сел в кресло рядом с Раф-аль-Моном и знаком приказал слугам
начинать. Те начали поднимать крышки с блюд, и букет аппетитных запахов
наполнил всю столовую. Желудок принца снова заурчал - совсем не
величественно. Раф-аль-Мон сделал вид, что ничего не заметил, и слабо
улыбнулся.
- Доброе утро, - сказал принц. - Надеюсь, вы приятно провели время,
дожидаясь меня?
Торговец поклонился:
- Разумеется. Просто чудесно. Ваши слуги столь же обходительны, сколь
и гостеприимны.
- Да, - согласился Талигхилл. - Этого у них не отнимешь, - (даже если
очень постараться). - Ну что, приступим к трапезе?
Раф-аль-Мон недоумевающе посмотрел на Пресветлого, и тот сообразил,
что старик, как и каждый истинно верующий, перед тем, как принять пищу,
возносит молитву Богам.
- О, - усмехнулся принц. - Простите, не обращайте внимания. У меня
свое отношение к тому, что называется религией. Молитесь, если вам так
угодно - меня это не смутит.
Старик выглядел растерянным:
- Но... Это не мне угодно, Пресветлый. Это угодно моим Богам.
- Разумеется, - кивнул Талигхилл. - Разумеется, вашим Богам. Так
молитесь им. Повторяю, меня вы этим не заденете.
Раф-аль-Мон снова покосился на принца, но встал, вытянувшись в струнку
и воздевши глаза к потолку. Принц негромко постукивал ложкой, выбирая из
своей тарелки куски получше и вполуха слушая ту чепуху, которую бормотал
торговец. Он не понимал, как можно верить в подобную чушь - "Боги".
Сейчас Раф-аль-Мон очень напоминал ему того священника, что читал
погребальную молитву над гробом матери, - точно так же свисала к земле и
судорожно подергивалась при каждом слове белесая борода, точно так же
подобострастно глядели в небо широко раскрытые глаза. И все вокруг
маленького Талигхилла тоже смотрели в небо, а он - он один - смотрел на
лицо мамы. Ее укусила - подумать только! - бешеная собака, неизвестно каким
образом пробравшаяся в усадебный парк. Какая нелепая смерть! С тех пор,