"Владимир Пузий(Аренев). Время перемен (Цикл "Летописи Ниса", трилогия "Время перемен")" - читать интересную книгу автора

уйдет на то, чтобы все это постичь. К счастью, времени на подобные
размышления у Него почти не оставалось - хватало хлопот и без того.
Потом, с какого-то момента приступы ярости начали завладевать Им все чаще
и на все большие промежутки времени. В такие минуты Он не контролировал
себя и даже не всегда помнил, что делал. Однажды Он обнаружил себя над
растерзанным телом соседа слева (того самого, с которым Он повстречался в
свою первую ночь здесь); даже удивительно, как Ему удалось справиться с
таким опасным и сильным противником. В другой раз Он очнулся на склоне
котлована, под Ним была свежевырытая яма (и внушительных размеров!), а
лапы Его еще продолжали движение, вырывая и отшвыривая прочь целые комки
земли. "Маленький стервец наверняка будет землекопом!" - сказал тогда один
из голосов. А второй рассмеялся.
И очень нескоро Он сообразил, в чем же причина приступов. А она
заключалась в Его самочувствии. С некоторых пор что-то в Его организме
работало не так. Как будто какая-то его часть сломалась или вот-вот должна
была сломаться. Нарушилась согласованность движений, возникло постоянное
ощущение, что в горле застряла круглая твердая кость; и еще - зуд по всему
телу. И от этого невозможно было избавиться, никак! Иногда Он даже жалел,
что расширил короткий тоннель, ведущий в Его пещеру - там было бы так
удобно чесать спину! Однако ни расчесывания, ни попытка проглотить кусок
побольше (чтобы столкнуть с места ту проклятую круглую кость в горле!)
ничего не давали. А приступы ярости учащались и становились все
продолжительнее.
В конце концов у Него поднялась температура - было такое ощущение, что мир
вокруг перенасытился теплом и оно продолжает опалять всё, куда только
способно проникнуть. Даже Его пещеру, где обычно было прохладно и очень
уютно, а теперь стало невыносимо душно. Мысли перемешались в голове, лапы
путались и не желали повиноваться. Он пополз наружу, чтобы испражниться,
но не успел - и с отвращением унюхал, что даже тело Его исторгает слишком
зловонное вещество, чтобы быть здоровым.
Это была Его последняя разумная мысль. В том состоянии.
Потом последовал продолжительный провал, когда Его тело само действовало,
а Он лишь наблюдал за происходящим, но совершенно отстраненно, даже не
пытаясь понять, что происходит. Наверное, так даже лучше. Возможно, если
бы Он попытался понять, то сошел бы с ума. Озверел бы. И тогда не годился
бы ни на что, кроме как на подручные работы, на жизнь зверя. Это Ему потом
объяснили.
А сейчас Он лежал на песке, весь истерзанный переменами, с Ним
произошедшими, и смотрел одним глазом в небо (другой, закрытый, ничего не
видел).
- Ох, - сказал чей-то голос. - Колючек мне под хвост!
Так обычно ругался один из тех, кто жил наверху, за краем котлована. Но
тот ни разу не произносил это так, с такими интонациями. И тембр того
голоса был другой. И ни разу до сегодняшнего дня тот не угадывал Его мысли.
- Гляди-ка, - а вот этот голос был Ему знаком. - Один из маленьких
стервецов уже научился говорить! Вот уж не думал!..
- К тому же он поднабрался от тебя всякой ерунды! - хохотнул второй.
- Ну что тут, - произнес третий, совсем чужой, - есть подходящие?
- Да, парочка в самый раз. Сейчас организуем.
Чьи-то лапы подхватили Его и впихнули в мирок, ограниченный деревянными