"Владимир Пузий(Аренев). Время перемен (Цикл "Летописи Ниса", трилогия "Время перемен")" - читать интересную книгу автора

размеры норы Его успокаивали. Однако теперь Он рос - и рос, следует
заметить, намного быстрее своих сверстников. Очень скоро нора стала
слишком маленькой, Он еле протискивался сквозь короткий тоннель в пещеру.
Существовало два выхода: отобрать более подходящую нору у соперника (и
нор, и соперников вокруг было предостаточно) либо же расширить свою. После
неудачной попытки выселить соседа, что жил слева (того самого, который в
первую же ночь напал на Него), Он отдал предпочтение рытью. И очень скоро
Его нора уже не казалась слишком маленькой или неудобной.
Во-вторых же, запахи от испражнений. Чтобы пометить собственные владения
достаточно было струйки мочи, но вот фекалии следовало закапывать в землю,
иначе они мешали воспринимать остальные запахи окрест, и даже маленькие
жучки, слетавшиеся в котлован и понемногу превращавшие фекалии в шарики,
чтобы укатить их прочь, - даже жучки не спасали положения.
В-третьих, воды хватало не всегда. В котловане имелось несколько
бассейнов, куда в засушливые дни по специально опущенным желобам наливали
воду, - но ее было, опять-таки, мало, и на всех не доставало. Тогда Он
догадался выкопать неподалеку от своей норы небольшую ямку - и после дождя
получал небольшой запас, который с удовольствием выпивал; нужно было
только следить, чтобы никто из соперников не подкрался к ямке, когда Он
спал, и не вылакал воду. Пришлось пару раз серьезно поцапаться с особо
наглыми типами, после чего большинство в котловане принялось за сооружение
собственных ямок, а не норовило выпить воду из чужой.
В отличие от воды, мясо сюда сбрасывали без задержек, поэтому все
обитатели котлована росли быстро. С таким же неизменным постоянством сюда
поступало тепло, которое они вместе с мясом и временем жадно поглощали. И
все так же наверху звучали голоса, издававшие странные в своей
упорядоченности звуки.
Постепенно Он начал понимать их (или Ему только казалось, что понимает).
Всех обитателей котлована голоса называли "малышами" или "маленькими
стервецами". Мясо - "мясом". Воду - "водой". И так далее. Раньше Он
воспринимал все по-другому. Мясо для него было запахом, набором звуков
(когда оно падает к ним сюда, и когда его ешь), вкусом и "картинкой", хотя
последним - менее всего, потому что запахи, вкус и звуки остаются (ах да,
еще осязание!), а выглядит мясо всякий раз по-другому. И вот оказывается
существует нечто общее, что связывает такие подчас непохожие, чужие
аспекты бытия - и это нечто - одно лишь слово, сочетание звуков, которое
вызывает в твоем сознании целый ряд ассоциаций.
То же самое с водой и прочим. Вообще со всем. И хотя Он пока не очень-то
представлял практическую сторону такого использования звуков (вернее,
слов), Ему очень нравилось, что узнать о грядущем кормлении можно,
оставаясь внимательным к тому, что произносят голоса там, наверху. Это
было очень удобно, это позволяло Ему приготовиться к кормежке и,
соответственно, выхватить самый вкусный кусок, пока остальные растерянно
соображают, что к чему. Невероятно полезная способность.
Тем не менее слова и пугали Его. Даже не они сами, а то, что они
принадлежали к верхней части мира - той, где жили голоса, откуда
появлялось мясо, вода и плоские темные неопасные предметы, которые
двигались соразмерно с голосами. И много еще чего появлялось именно
сверху. По сути, верхняя часть мира была постоянным источником неизвестных
явлений, вещей, событий, и Он с ужасом думал о том, как же много времени