"Владимир Пузий(АРЕНЕВ). Под небом голубым" - читать интересную книгу автора

напоминал, что пора уходить.
Раньше, за работой, за повседневными заботами, человек почти не видел
снов. Он приходил и валился на кровать, успевая только завести будильник
или попросить дежурного по коридору разбудить в определенное время. Теперь
же сны толпились у двери в его сознание, выстраивались в длинную
спиральную очередь и напирали один на другой, бранясь и скандаля. Поначалу
он воспринял их как приятную деталь своей новой, не слишком уж приятной
жизни. Потом устал. Потом попытался обуздать каким-то образом эту цветную
трехмерную волну видений, но сны оказались настойчивее, становились
наглее. В особенности - сны с обнаженными красотками, лица которых
неуловимо напоминали кого-то; он уже не помнил - кого.
Поэтому следующее появление человек воспринял попроще. Вообще-то, он
позволил себя обмануть. Но признался в этом уже потом, рыская по
канализационным коридорам в поисках очередного подходящего обломка трубы.

9. Что его заботило на самом деле, так это щетина. Потом, когда человек
стал тем, кем он стал, и получил меч, он побрился... через пару недель,
когда решил, что лучше умереть, порезавшись этим проклятым
кинжалом-переростком, чем напоминать физиономией матерого самца-орангутана.
Все это произошло позже, а тогда он бродил по подземным проходам города и
искал что-нибудь острое. В душе подозревая: "чем-нибудь острым" бриться
все равно не станет, потому что побоится занести инфекцию. Да и борода еще
не настолько мешала жить.
За имевшееся у него в распоряжении время человек успел более-менее
досконально изучить эти коридоры и прежде всего - из-за опасения, что
заблудится и не сможет найти отсюда выхода. Он даже пожертвовал своей
единственной книгой.
Тоже дурацкая, по сути, история. Когда приехал в город, заглянул в первый
попавшийся киоск и купил первый попавшийся покетбук - толстую дешевую
книжонку в мягкой обложке, с револьвером и черепом на обложке. Сунул ее в
карман куртки да так и позабыл - не до того было... А сколько думал,
сколько прикидывал: вот окажусь на необитаемом острове, что бы предпочел
взять с собой? И терзался, выбирал среди любимых авторов и любимых вещей,
втискивал в воображаемый чемодан, стараясь не превысить отпущенного
лимита. А вот тебе, пожалуйста! - дешевый покетбук, где от начала до
конца, хоть бегло читай, хоть изучай с увеличительным стеклом, - не
найдешь ни одной стоящей мысли. "Она отдалась ему при луне, оба были
довольны вполне".
И если бы только с книжкой... - со всем так в жизни. "Вот сейчас
отстрадаю, отмучаюсь, а там уж... - там уж для души своей, бессмертной,
единственной, которая должна быть не потому что церковь так утверждает, а
потому что я так чувствую: есть она, душа; для нее, родимой, и жить
начну... завтра. Ну самое позднее... - через месяц. Надо с текущими
делами, с рутиной разобраться, а потом уж..."
"Да уж!" - восклицает Ипполит Матвеевич. "Торг здесь неуместен!"

10. Одним словом, вырвал из покетбука лист, чтобы на нем, на листе то
есть, начертить схему коридоров. Яснее ясного, что полагаться лишь на
память в подобном деле - безрассудство, которого он не может себе
позволить. Однако же - мертвые боги! - чем, скажите на милость, наносить