"А.С. Пушкин. История Пугачева (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

городку.
Крепость находилась в осаде с самого начала года. (81) Отсутствие
Пугачева не охлаждало мятежников. В кузницах приготовлялись ломы и лопаты;
возвышались новые батареи. Мятежники деятельно продолжали свои земляные
работы, то обрывая берег Чечоры и тем уничтожая сообщение одной части
города с другой, то копая траншеи, дабы препятствовать вылазкам. Они
намерены были вести подкопы по яру Старицы, кругом всей крепости, под
соборную церковь, под батареи, и под комендантские палаты. Осажденные
находились в вечной опасности, и с своей стороны принуждены были отовсюду
вести контрмины, с трудом прорубая землю, промерзшую на целый аршин;
перегораживали крепость новою стеною и кулями, наполненными кирпичом
взорванной колокольни.
9 марта, на рассвете, двести пятьдесят рядовых вышли из крепости; целью
вылазки было уничтожение новой батареи, сильно беспокоившей осажденных.
Солдаты дошли до завалов, но были встречены сильным огнем. Они смешались.
Мятежники хватали их в тесных проходах между завалами и избами, которые
хотели они зажечь; кололи раненых и падающих, и топорами отсекали им
головы. Солдаты бежали. Убито их было до тридцати человек, ранено до
осьмидесяти. Никогда с таким уроном гарнизон с вылазки не возвращался.
Удалось сжечь одну батарею, не главную, да несколько изб. Показание трех
захваченных бунтовщиков увеличило уныние осажденных: они объявили о
подкопах, веденных под крепость, и о скором прибытии Пугачева. Устрашенный
Симонов велел всюду производить новые работы; около его дома беспрестанно
пробовали землю буравами; стали копать новый ров. Люди, изнуренные тяжкою
работою, почти не спали; ночью половина гарнизона всегда стояла в ружье;
другой позволено было только сидя дремать. Лазарет наполнился больными;
съестных запасов оставалось не более как дней на десять. Солдатам начали
выдавать в сутки только по четверть фунта муки, то есть десятую часть меры
обыкновенной. Не было уже ни круп, ни соли. Вскипятив артельный котел воды
и забелив ее мукою каждый выпивал чашку свою, что и составляло их
насуточную пищу. Женщины не могли более вытерпливать голода: они стали
проситься вон из крепости, что и было им позволено; несколько слабых и
больных солдат вышли за ними; но бунтовщики их не приняли, а женщин
продержав одну ночь под караулом, прогнали обратно в крепость, требуя
выдачи своих сообщников, и обещаясь за то принять и покормить высланных.
Симонов на то не согласился, опасаясь умножить число врагов. Голод
час-от-часу становился ужаснее. Лошадиного мяса, раздававшегося на вес, уже
не было. Стали есть кошек и собак. В начале осады, месяца за три до сего,
брошены были на лед убитые лошади; о них вспомнили, и люди с жадностию
грызли кости, объеденные собаками. Наконец и сей запас истощился. Стали
изобретать новые способы к пропитанию. Нашли род глины, отменно мягкой и
без примеси песку. Попробовали ее сварить, и составя из нее какой-то
кисель, стали употреблять в пищу. Солдаты совсем обессилели. Некоторые не
могли ходить. Дети больных матерей чахли и умирали. Женщины несколько раз
покушались тронуть мятежников, и валяясь в их ногах, умоляли о позволении
остаться в городе. Их отгоняли с прежними требованиями. Одни казачки были
приняты. Ожидаемой помощи не приходило. Осажденные отлагали свою надежду со
дня на день, с недели на другую. Бунтовщики кричали гарнизону, что войска
правительства разбиты, что Оренбург, Уфа и Казань уже преклонились
самозванцу, что он скоро придет к Яицкому городку и что тогда уж пощады не