"Александр Сергеевич Пушкин. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года" - читать интересную книгу автора

скалы, между коими хлещет Терек с яростию неизъяснимой. Вдруг бежит ко мне
солдат, крича мне издали: "Не останавливайтесь, ваше благородие, убьют!" Это
предостережение с непривычки показалось мне чрезвычайно странным. Дело в
том, что осетинские разбойники, безопасные в этом узком месте, стреляют
через Терек в путешественников. Накануне нашего перехода они напали таким
образом на генерала Бековича, проскакавшего сквозь их выстрелы. На скале
видны развалины какого-то замка: они облеплены саклями мирных осетинцев, как
будто гнездами ласточек.
В Ларсе остановились мы ночевать. Тут нашли мы путешественника
француза, который напугал нас предстоящею дорогой. Он советовал нам бросить
экипажи в Коби и ехать верхом. С ним выпили мы в первый раз кахетинского
вина из вонючего бурдюка, воспоминая пирования Илиады:

И в козиих мехах вино, отраду нашу![13]

Здесь нашел я измаранный список "Кавказского пленника" и, признаюсь,
перечел его с большим удовольствием. Все это слабо, молодо, неполно; но
многое угадано и выражено верно.
На другой день поутру отправились мы далее. Турецкие пленники
разработывали дорогу. Они жаловались на пищу, им выдаваемую. Они никак не
могли привыкнуть к русскому черному хлебу. Это напомнило мне слова моего
приятеля Шереметева по возвращении его из Парижа: "Худо, брат, жить в
Париже: есть нечего; черного хлеба не допросишься!"
В семи верстах от Ларса находится Дариальский пост. Ущелье носит то же
имя. Скалы с обеих сторон стоят параллельными стенами. Здесь так узко, так
узко, пишет один путешественник, что не только видишь, но, кажется,
чувствуешь тесноту. Клочок неба как лента синеет над вашей головою. Ручьи,
падающие с горной высоты мелкими и разбрызганными струями, напоминали мне
похищение Ганимеда, странную картину Рембрандта. К тому же и ущелье освещено
совершенно в его вкусе. В иных местах Терек подмывает самую подошву скал, и
на дороге, в виде плотины, навалены каменья. Недалеко от поста мостик смело
переброшен через реку. На нем стоишь как на мельнице. Мостик весь так и
трясется, а Терек шумит, как колеса, движущие жернов. Против Дариала на
крутой скале видны развалины крепости. Предание гласит, что в ней скрывалась
какая-то царица Дария, давшая имя свое ущелию: сказка. Дариал на древнем
персидском языке значит ворота. По свидетельству Плиния, Кавказские врата,
ошибочно называемые Каспийскими, находились здесь. Ущелье замкнуто было
настоящими воротами, деревянными, окованными железом. Под ними, пишет
Плиний, течет река Дириодорис. Тут была воздвигнута и крепость для удержания
набегов диких племен; и проч. Смотрите путешествие графа И. Потоцкого[14],
коего ученые изыскания столь же занимательны, как и испанские романы.
Из Дариала отправились мы к Казбеку. Мы увидели Троицкие ворота (арка,
образованная в скале взрывом пороха) - под ними шла некогда дорога, а ныне
протекает Терек, часто меняющий свое русло.
Недалеко от селения Казбек переехали мы через Бешеную балку, овраг, во
время сильных дождей превращающийся в яростный поток. В это время он был
совершенно сух и громок одним своим именем.
Деревня Казбек находится у подошвы горы Казбек и принадлежит князю
Казбеку. Князь, мужчина лет сорока пяти, ростом выше преображенского
флигельмана. Мы нашли его в духане (так называются грузинские харчевни,