"Филипп Пулман. Тигр в колодце ("Салли Локхарт" #3)" - читать интересную книгу автора

заметной лысиной, одет с иголочки. Поговаривали, будто он голыми руками убил
двух человек и организовал ограбление банка на Веллингтон-стрит; об этом
знали даже в полиции. Но он был слишком умен, чтобы попасться им в лапы.
Как-то Мендел заявил, что в грядущем веке отойдет от дел, уедет в Брайтон и
там, богатый и всеми уважаемый, попытается добиться места в парламенте. А
поскольку он был Малышом Менделом и говорил это абсолютно серьезно, никто и
не подумал усомниться в его намерениях.
И конечно, авторитет мистера Голдберга в глазах Билла не мог не
возрасти, когда он увидел, что в гости к нему пожаловал такой великий
человек.
Мистер Голдберг помахал в воздухе своей сигарой.
- Мой друг, Билл Гудвин, - представил он его. - Мы почти закончили,
Билл.
- Здравствуй, - сказал Малыш Мендел, и Билл робко шагнул вперед, чтобы
пожать ему руку. - Ты откуда будешь, Билл?
- Из Ламбета, мистер Мендел, - сиплым голосом ответил он.
- Дэн сказал, что ты неплохой малый. Может, как-нибудь встретимся,
потолкуем? Что ж, старина, мне пора, - сказал он Голдбергу, вставая со
стула. - Весьма интересные вещи ты мне рассказал. Думаю, в этом что-то есть.
Всего доброго, Билл.
Парень с благоговением посмотрел ему вслед.
Голдберг рассмеялся, и Билл повернул голову. Человек за столом был
моложе Малыша Мендела - вот и все, что Билл знал о нем. Голдберг был для
него загадкой, в нем он чувствовал что-то дьявольское. Парень не удивился
бы, увидев у него рога, копыта и длинный хвост; даже от его сигары несло
серой. В один прекрасный день Голдберг появился в полицейском участке, где
Билл находился за разбитое окно и украденные серебряные вещицы. Парень видел
этого человека первый раз в жизни, но слова его звучали так убедительно, что
вскоре он и сам стал припоминать, как в день ограбления помогал Голдбергу
организовать пикник для еврейских сирот на пустоши Хэмпстед.
- Я принес ее, мистер Голдберг, - сказал он, положив кожаную сумку на
стол. - И это тоже. - Рядом он бросил потрепанную записную книжку.
- Отлично, - ответил Голдберг. - Садись. Ты их считал?
- Конечно, нет. - Казалось, Билла оскорбила сама мысль об этом. - Я их
не трогал. Только отдал Лайаму его долю.
Голдберг расчистил место на столе, сдвинув рукой все, что на нем
находилось, в сторону, и высыпал содержимое сумки. Там оказались золотые
соверены, серебро и пачки банкнот. Он быстро пересчитал их.
- Триста тридцать. Двадцать - тебе, десять - на расходы мне, итого
остается триста. А теперь слушай. Знаешь еврейский приют на Леман-стрит?
- Тот, что у доков?
- Именно. Отнесешь деньги туда и передашь управляющему. Скажешь, это от
жертвователя, пожелавшего остаться неизвестным. Если он начнет задавать
вопросы, просто спроси, будет он их брать или нет.
- Хорошо, мистер Голдберг. А зачем книжка? Я пытался разобрать, что там
написано, но ничего не понял. Видимо, почерк скверный.
- Видимо, Билл. Теперь слушай: за дверью тебя ждет меламед* [Учитель в
синагогальной школе.], мистер Кипнис. Возьми свой учебник, вон там, на стуле
возле окна.
Билл взял маленькую книгу в матерчатом переплете, на которую указал