"Филип Пулман. Полярные огни ("Причины всех вещей" #1)" - читать интересную книгу автора

что он о них слышал, наполняло его душу ужасом и отвращением, так что горечь
магистра была ему вполне понятна.
- Да, к слову сказать, - вдруг поднял голову библиотекарь. - Давеча
Профессор-паломник помянул теорию Барнарда--Стокса. Может быть, вы меня
просветите?
- Дело в том, Чарльз, что это не совсем мой профиль... Насколько я
знаю, суть проблемы состоит в следующем: Святая Церковь учит, что существует
два мира, то есть мир земной, наш с вами, где все можно увидеть, услышать,
потрогать наконец, и мир потусторонний, то есть рай и ад. А эти два молодца,
Барнард и Стокс, были, как бы это сказать помягче, ренегатами-теологами,
которые предположили существование великого множества других миров, похожих
на наш. То есть это не ад, не рай, жизнь там материальна, а следовательно,
греховна, и они рядом, но ни увидеть, ни достичь их нельзя. Ну, разумеется,
Святая Церковь камня на камне не оставила от этой наукообразной ереси, и
господ Барнарда и Стокса быстренько заставили замолчать. Правда, есть тут
одна загвоздка. К вящему неудовольствию Магистерия, эта теория существования
множества миров подкреплена блестящими математическими выкладками. Я сам с
ними не знаком, но профессор из Кассингтона считает, что они весьма
убедительны.
- Но теперь лорд Азриел привез с Севера снимки одного из этих миров,
-- подхватил библиотекарь, - а мы с дорогой душой дали ему денег, да еще и
снарядили для дальнейших поисков.
- Именно, дружище, именно. Теперь Министерство Единых Решений с полным
правом может заподозрить, что колледж Вод Иорданских есть оплот ереси. Вот
мне и приходится балансировать между Консисторией и Министерством, а малютка
наша тем временем растет, и, поверьте моему слову, Чарльз, они помнят об
этом не хуже нас. Так что рано или поздно ее непременно втянут во все эти
игры, как бы я ни пытался им помешать.
- Силы небесные, - ошеломлено воскликнул библиотекарь, - но кто же
вам все это открыл? Неужели опять веритометр?
- Разумеется. Нашей Люре отведена в этой пьесе своя роль, и роль
главная. Однако парадокс в том, что она ничего не должна знать, так что
предостеречь ее нельзя. Помочь, правда, можно. И если бы моя затея с
токайским удалась, я бы смог выиграть время и обеспечить ей еще несколько
лет спокойной жизни, уберечь ее от этой экспедиции на Север. Бог ты мой,
если бы я только мог объяснить ей все...
- Смею заверить, - тонко улыбнулся библиотекарь, - она бы вряд ли
стала вас слушать. Вы же знаете ее не хуже меня. Объясняешь ей что-нибудь
серьезное, она пять минут честно слушает вполуха, а потом начинает ерзать и
смотреть по сторонам. А попробуй спроси ее на следующий день, о чем шла
речь, - глаза округлит и скажет, что не помнит.
- Даже если речь пойдет о Серебристой Пыли? По-вашему, это ей тоже
будет не интересно?
Библиотекарь задумчиво пожевал губами:
- Вряд ли. Да и с какой стати, скажите на милость, здоровую, веселую
девчонку, без единой мысли в голове должна заинтересовать теологическая
закавыка многовековой давности?
- А с такой стати, что эту девчонку ждут великие испытания и даже,
представьте себе, предательство.
- Бог ты мой, да кто же предаст нашу Люру?