"Роксана Пулитцер. Тайны Палм-Бич" - читать интересную книгу автора

такое пребывать в изоляции - он из-за своего титула, она из-за своих денег.
Оба знали, каково не доверять людям, потому что те всегда чего-то
хотели от них. И оба знали, что это такое - выставить, словно грязное белье,
свою жизнь напоказ всему миру.
Все, даже их болезнь и смерть, служило товаром, который можно продать и
растиражировать. Когда у матери Алессандро была обнаружена болезнь
Альцгеймера, семья просила лишь о том, чтобы старушке позволили провести
последние дни в уединении и дали спокойно умереть. Однако фотографы
установили камеры на стенах виллы, чтобы делать снимки легендарной
красавицы, впавшей в старческое слабоумие, а репортеры подкупили слуг, чтобы
узнавать подробности о ее бедственном состоянии. Алессандро было известно,
что это такое, когда твоя трагедия выставляется на всеобщее обозрение.
Только он не увидит в эпизоде с Карлосом трагедии. Он увидит в этом
забавный случай. И станет распространяться о предательстве, возмездии и
демонстрировать благородное негодование. Пока она не выпишет ему чек еще на
одну моторную лодку. Нет, пусть уж все останется в тайне. Это будет ее
секрет, ее и еще той женщины-фотографа.
Эштон сидела напротив Алессандро и разглядывала его. Глаза мужа за
темными очками находились в постоянном движении. Он переводил взгляд с
одного человека на другого, задерживая его преимущественно на женщинах.
Вероятно, ее муж переспал с половиной из них, может, и больше, однако не
потерял к ним интереса. Он любил повторять, что любовницы всегда оставались
для него друзьями. Впрочем, Эштон знала, что Алессандро тянул женщин к себе
в постель по разным причинам: кого-то - из уважения к давнему прошлому;
кого-то - лишь для того, чтобы убедиться, что у нее не погас пыл; кого-то -
просто потому, что женщина выглядела одинокой и несчастной и он хотел ее
приободрить. Похоже, ему нравилось быть своего рода сексуальным Робин Гудом,
хотя порой Эштон думала, что Алессандро - это всего лишь мужчина-коротышка с
наполеоновским комплексом.
Она проследила за его взглядом и увидела молодую женщину, сидящую за
одним столом с двумя другими женщинами постарше.
- Тиффани Кинг выходит в люди, - заметила Эштон. - Следующим ее шагом
будет компания, цель которой утвердиться в свете.
- Этого она никогда не добьется. По крайней мере до тех пор, пока у
меня есть возможность опустить черный шар. Чего стоит одна ее вульгарная
семья, которая скрывается где-то в Техасе! А этот дом - помесь Диснейленда с
итальянским палаццо! И к тому же имя! Тиффани! Ты можешь себе представить,
чтобы итальянцы давали своим дочерям имя Гуччи, или французы - Гермес? Твои
соотечественники способны сделать из себя посмешище, mio tesoro <мое
сокровище (ит.)> .
Эштон было известно, что ее муж весьма невысокого мнения об
американцах, и она не собиралась вступать с ним в спор по этому поводу, тем
более что его взгляд двинулся дальше и остановился на двух женщинах,
сидевших за другим столиком. Одна из них была женой ее брата Меррита, и хотя
ее полное имя было Кимберли, все называли ее Кики. Другую женщину, Черити
Остин, все звали Сеси.
- Порой, - сказал задумчиво Алессандро, - я завидую твоему брату.
- Завидуешь? - удивленно переспросила Эштон. - Ты всегда говорил, что
Кики напоминает необузданную лошадь.
- Ага, стало быть, она столь же горяча!