"Роксана Пулитцер. Двойняшки " - читать интересную книгу автора

праздники в честь дня рождения, а взамен появились проповеди, наказания,
изучение Библии и разговоры о наших грехах.
Как вам такой внезапный контраст? - Грейси подняла на доктора свои
измученные глаза. - У детей в жизни должна быть стабильность, а мне и Керри
досталось раскачивание на качелях эмоций - туда-сюда, туда-сюда. Мама
пыталась спорить со всеми этими нянями, она ругалась с отцом, но... Она
проиграла эти сражения. А как только ее выбросили из дома, сразу куда-то
исчезла вся религиозность отца. - В голосе Грейси чувствовалась горечь. -
Однако новые няни все еще жили у нас. И, кажется, только потому, что ему
были нужны свидетели на очередном судебном процессе.
Доктор Кейн поерзал в кресле и вздохнул:
- Ну а как же всепрощение, Грейси?
До сознания Грейси дошли слова доктора Кейна, какая-то напряженная
мысль пронеслась в ее мозгу, и она закричала:
- Я не смогу простить его! Это невозможно! Что он сделал с мамой..,
когда ей пришлось уехать! Что он сделал со всеми нами... - ее голос
становился все громче и громче. Казалось, стены кабинета сдвинулись и он
стал маленьким и узким.
Доктор Кейн словно прирос к своему креслу. Он не произнес ни слова и
продолжал внимательно слушать.
- А я... Я сама помогла... - почти шепотом сказала Грейси, но внезапно
остановилась, не успев закончить фразу.
- Помогла кому? Чем? - быстро спросил доктор, и слабый огонек надежды
зажегся в его груди.
Он слегка приподнялся и внимательно посмотрел ей в глаза. - Грейси,
помоги самой себе. Помоги мне, - произнес он.
Ее мозг, живший в прошлом, наполнился старыми воспоминаниями, и они
кружились в ее голове, словно домашние голуби, возвращающиеся в свою
голубятню. В этом затуманенном мозгу непрерывно, как фотовспышки, возникали
сцены из жизни ее семьи - сцены из того времени, когда все они еще были
вместе и счастливы.
- Мама, - тихо позвала она, в ее глазах читались тоска и нежность, а
руками она теребила пуговицы на груди.
"Грейси, перестань терзать себя. Прости себя", - услышала она нежный
шепот матери.
- Грейси... Грейси... - робко окликнул ее доктор Кейн, но она уже не
слышала его. Доктор понимал: его пациентка страдает от воспоминаний о том,
что ей пришлось пережить в детстве. Он никак не мог убедить ее, что жизнь
продолжается. Она застряла в прошлом. И, пока это не изменится, она вновь и
вновь будет попадать в его клинику - если, конечно, сама не справится со
своими кошмарами. Он вздохнул и задумчиво посмотрел на Грейси. Ему очень
хотелось вылечить ее, избавить от жестоких приступов, когда она внезапно
полностью теряла рассудок. Ее озлобленность, волнение, печаль казались ему
вполне понятными. Но чувство вины, которое угнетало ее, оставалось для
доктора загадкой. Это был один из самых сложных случаев депрессии, с
которыми довелось работать, когда пациент из-за самобичевания теряет
чувство собственного достоинства и самоуважения. Но в чем же состояла ее
вина? Доктор не знал ответа на этот вопрос. Даже после всех этих лет
общения, когда он был ее врачом.
В кабинете стояла такая тишина, что доктор, казалось, слышал неровное