"Роксана Пулитцер. Двойняшки " - читать интересную книгу автора

Мне было стыдно! Стыдно за собственного отца!
Когда концерт закончился, я немного повеселела, увидев, как ты
заулыбалась, когда мы с Керри побежали к тебе с нашим подарком. Но папа,
зааплодировав громче всех, как всегда, воспользовался ситуацией. Все
поздравляли меня и Керри, мы говорили всем спасибо. А когда наконец нас
оставили в покое и мы могли подарить тебе наш цветочный горшок, мы, к
нашему ужасу, увидели, что отец, держа его в руках, выходит из класса.
Я никогда этого не забуду. Ты старалась, как могла, утешить нас. Ты
целовала и обнимала меня и Керри.
Ты говорила, что в твоих мыслях этот горшок с тюльпанами будет всегда
стоять на тумбочке именно у твоей кровати и что только таким способом эти
тюльпаны можно будет сохранить навсегда. Но я так и не смогла прийти в себя
после этого. Много лет подряд я попадаю в эту больницу в День матери.
Видимо, я всю жизнь буду искать для тебя стул.
После вашего развода я возненавидела школу. Тогда мы были в
подготовительном классе. То, как все изменили отношение к тебе, было
неожиданным и вызывало чувство растерянности. Теперь тебе приходилось
выпрашивать разрешения участвовать в наших школьных делах. Я помню, как
однажды тебе запретили пройти в зал на спектакль, который ставил наш класс,
а в следующий раз, в день открытых дверей, ты принесла с собой копию
решения суда, чтобы войти внутрь и встретиться с нашим учителем. И я, и
Керри видели, какое унижение тебе пришлось пережить, но мы никогда не
осмеливались показывать наших чувств - мы боялись расстроить папу.
Инстинктивно мы понимали, что он был в хорошем настроении лишь тогда, когда
им безгранично восхищались и слепо за ним следовали. И мы держали наши
чувства при себе, не нарушая правила игры, установленные им.
Я никогда не забуду слов, которые ты сказала после происшествия в День
матери: "Если кто-нибудь нарисует на земле круг, а вы окажетесь вне его -
нужно быть умными и любить этих людей. Тогда вы выиграете. Нарисуйте круг
побольше, чтобы он включал и вас, и этих людей". Я стараюсь следовать этому
совету, но мне все тяжелее и тяжелее в том жестоком кругу моей любви,
который я сама себе нарисовала.
Мама, мне так плохо. Пока мне нечем тебя порадовать. В моей голове
бушуют такие противоречивые мысли. Может быть, они и стали причиной моих
снов.
Я помню, как ты и папа ссорились ночи напролет.
Нам с Керри все было слышно. Я помню, как колотилось мое сердце. Я
молила Бога, чтобы ваши крики наконец прекратились. Я хотела, чтобы
появилась фея с волшебной палочкой в руке и, взмахнув ею, превратила вас в
прежних папу и маму. Сейчас я бы с радостью согласилась слушать ваши крики,
а не ту тишину, которая установилась в доме после вашего развода. Без тебя
там стало так пусто и так гнетуще.
Папа не оставил в доме ничего, что могло бы напомнить нам о тебе, -
всего за одну неделю поменяли всю мебель и перекрасили стены. Я помню, как
ты была расстроена, когда тебе не разрешили войти в дом после суда, но,
уверяю тебя, ты была бы еще больше расстроена, увидев, во что превратился
твой некогда прекрасный дом. Чувство непереносимого одиночества не
оставляло нас с Керри ни на секунду. Мы старались заставить друг друга
спать, мы чувствовали себя словно чайные ложки, зажатые ящиком кухонного
стола, мы обе посасывали большой палец руки, чтобы успокоиться и заснуть