"Роксана Пулитцер. Двойняшки " - читать интересную книгу автора

разрисовала все стены ванной комнаты мелками, которые мне подарила Керри на
день рождения. Я уставала от монотонности этих стен, и ужасные образы
представали предо мной: гоблины и вампиры злобно смотрели на меня отовсюду,
драконы и циклопы скакали вокруг меня, и казалось, что все забытые страхи
детства собрались в ванной комнате. Однажды я испугалась настолько, что
вылетела оттуда в одном белье, сшибая все на своем пути, и пулей понеслась
по коридору к медсестре, дежурившей в ту ночь.
Но, увы, найти утешение у нее было невозможно: не женщина, а настоящая
улитка - бесформенная, скользкая, чужая, и к тому же от, нее пахло йодом.
На этот раз в своей убогой палате я чувствую себя почти в
безопасности. Решетка на окне, кажется, ограждает меня от внешнего мира и
одиночества, которое в доме папы гнетет меня до боли в сердце. Я ощущаю
твое присутствие в этой комнате настолько, что мне кажется - вот-вот я
потрогаю тебя рукой. Это утешает меня и придает сил. Возможно, это чувство
умиротворения и спокойствия появляется у меня после приступов?
Последние три-четыре дня смешались в моем мозгу в одно мутное пятно,
иногда оно пропадало, и в такие моменты я видела расстроенное лицо Керри,
склоненное надо мной, если же я его не видела, то плакала навзрыд.
Мне кажется, что меня все это время держали привязанной к постели. И
все это время я просила их принести тебе стул. Почему всегда получалось
так, что стула не хватало именно тебе? Почему-то для отца он всегда
находился - как, например, когда мы были в первом классе, а вы приходили в
нашу школу в Палм-Бич на празднование Дня матери. Ты помнишь, как мы с
Керри волновались в тот день? Мы не могли дождаться, когда же наконец
сможем поздравить тебя, подарить наш цветочный горшок из папье-маше и
прочитать стихи, написанные на открытке, тщательно прикрепленной к букету
из четырех тюльпанов:

Самой лучшей маме на свете,
С поцелуями,
Керри и Грейси.

Это был первый в нашей жизни День матери без тебя. Первый с того
времени, как ты развелась с папой и мы расстались. А в школу на этот
праздник приглашали всех мам.
Я помню твою растерянность, когда ты вошла в класс, где за маленькими
школьными партами сидели пятнадцать улыбающихся мам, а в середине, на том
месте, где должна была бы сидеть ты, возвышался папа и твердым, уверенным
голосом рассказывал что-то о том, какие у него способные дети.
Я бросилась искать стул для тебя, но мисс Вильяме сказала, что ни
одного свободного уже не осталось. Весь праздник ты так и простояла у
двери, делая вид, что не заметила той наигранно-гостеприимной атмосферы,
которая наполнила комнату, когда ты вошла. Ты просто смотрела на нас и
гордилась нами.
А они... Для них ты была изгоем, и они вели себя как стая волков,
скаливших на тебя клыки. Я помню, как, начав читать свои стихи, я краснела
и смущалась настолько, что думала - ни за что не дочитаю их до конца. Тогда
впервые в жизни я испытала странное чувство - какую-то смесь страха, вины и
боли. Я была тогда слишком маленькой, чтобы понять, что это такое. Только
спустя много лет я осознала, что это было.