"Роксана Пулитцер. Двойняшки " - читать интересную книгу автора

поместье своей матери, где на тысячах акров располагалось множество садов,
полей и горных рудников, то в квартире в Вашингтоне, где он готовился к
поступлению в университет. За эти годы Декстер с матерью объездил самые
модные курорты и фешенебельные города Соединенных Штатов. Во время их
первого визита в Палм-Бич мать Декстера с нетерпением ждала момента, когда
она сможет посетить знаменитые во всем мире магазины на Уорт-авеню, той
самой улице, на которой в окружении фонтанов и садов притаились особняки
самых именитых кутюрье, людей искусства и коллекционеров, известных всему
миру.
- Здесь так же шикарно, как на Фарбур-Сен-Оноре, так же величественно,
как на Бонд-стрит, и так же стильно, как на виа Венето, - в восторге
шептала ему мать.
Декстер разразился хохотом. Перед его глазами было то, чего он не
видел ни разу в жизни, - так называемый собачий бар. Это была поилка в
форме полукруга, отделанная разноцветными изразцами. На одной из ее стенок
возвышался серебряный кран, из которого лилась свежая вода. А чей-то мопс,
в ошейнике, отделанном норковым мехом и бриллиантами, пил из нее воду. Все
еще продолжая смеяться, Декстер шел вприпрыжку рядом со своей матерью по
этой шикарной улице в тени огромных деревьев, за которыми располагались
дома, построенные в средиземноморском стиле и спрятанные от посторонних
глаз зарослями бугенвиллеи и олеандра, покрытыми ярко-красными цветами.
Наконец мать и сын решили перекусить в "Пти Марме". Казалось, что они
простояли в очереди целую вечность, когда наконец метрдотель взглядом
разрешил им войти. Декстер рано узнал, что в Палм-Бич не любили
иностранцев, разумеется, кроме титулованных европейских особ. Титул здесь
значил гораздо больше, чем "ролле-ройс". Декстер заметил: прежде чем
усадить их, метрдотель проводил за один из самых лучших столов какого-то
русского князя и только после этого вернулся к ним и предложил столик,
который, казалось, находился так же далеко от входа, как Сибирь. Пока они
шли по залу, какие-то две женщины громко шептались, что у его матери явно
лишний вес.
- Не обращай внимания, - сказала ему мать, хотя и сама расстроилась.
- А посмотри, какое ужасное платье, - продолжала одна из женщин
высоким звенящим голосом.
- Лучше посмотрите в зеркало на свое платье в этих дурацких цветочках,
- дерзко ответил ей Декстер. Только много позже он узнал, что платья этих
дам из ткани в ярких крупных цветах были сделаны одним из самых известных
модельеров Европы.
С годами Декстер все больше ненавидел ожидание в любой очереди. Ждать
казалось ему оскорбительным, и благодаря этому он позже снискал себе дурную
славу среди людей, которые могли терпеливо выжидать своего часа в любой
ситуации. Эта слава была того же неприятного свойства, что и мнение;
однажды высказанное за его спиной каким-то официантом, прошептавшим
другому:
- Еврей, наверное.
Тогда его это взбесило. Декстер ненавидел евреев так, как никому из
этих людей и не снилось.
"Ну почему я не родился голубоглазым блондином? Почему у меня нет хоть
завалящего титула?" - думал он. Тогда-то он и поклялся себе, что
когда-нибудь ему не нужны будут ни титулы, ни голубые глаза. Он приложит