"Михаил Пухов. Корабль Роботов" - читать интересную книгу автора

- Внутренняя?
- Разумеется! Внешние обстоятельства только мешают ее выполнению.
И хотя она не всегда и не сразу осознается, хотя она подобна
непроявленной фотографии или изображению, летящему через космос в виде
бесплотного волнового пакета, однако ее реальность не менее
объективна, чем обычной программы, вложенной в компьютер.
- И что же это такое? Предначертание? Судьба? Цель жизни?..
- Можно сказать и так, но это не очень точно. Что такое цель, если
она не поставлена? Лучше выразиться иначе - свобода.
- Что общего между свободой и целью?
- Они две стороны одного и того же. Например, какой-нибудь сосуд
изнутри выглядит совсем не так, как снаружи. Однако это один и тот же
сосуд. Внутренняя свобода - единственное средство достижения внешней
цели. Или комплекс средств. А внутренняя цель - единственный источник
и стимул внешней свободы. А свобода в целом - это когда ты идешь к
своей цели, невзирая на все препятствия, обходя их и сокрушая... Как
река, текущая к устью.
- Я?
- Например, вы. Вам-то все это знакомо из опыта.
- Вы так думаете?
- Убежден. Слава богу, я уже немного вас знаю.
- А если цель поставлена кем-то другим? Или другими? - спросил,
помолчав, Синяев.
- Высшими силами? - усмехнулся Николай Бабич.
- Ну, можно назвать и так.
- Цель, не ставшая твоей собственной, не есть настоящая цель, -
убежденно сказал Николай Бабич. - И вообще всякая явная цель. Она
может быть только средством. Если ты стремишься к ней, ты не человек и
даже не робот. Ты просто чей-то орган, чей-то манипулятор, чьето
орудие.
- Вы считаете?
- Конечно. К сожалению, часто так и бывает. Особенно на первых
порах. И толкают тебя вовсе не высшие силы, а чтонибудь гораздо более
прозаическое. Например, руководство. Или коллектив. Или семья. Или
обстоятельства, наконец.
- Что значит "не человек"? И при чем здесь высшие силы?
- Ты остаешься человеком только в другие моменты, - попытался
объяснить Николай Бабич. - В те минуты, когда тебя никто и ничто не
программирует. Ведь такие есть всегда, и у кого угодно. Будь ты хоть
рабом фараона...
- Не слишком ли сложно?..
- Сложно? Многие вещи только кажутся сложными, - сказал Николай
Бабич. - Свобода, необходимость, судьба... И вообще, разве может быть
сложным то, что есть? Предмет или явление существует, а мы его как-то
описываем или объясняем. Наши объяснения и описания, действительно,
могут быть сложными либо простыми, причем любое сложное объяснение с
течением времени стремится сделаться проще...
- О, вы философ!
- Отчасти. Думаете, меня удивляют таланты вашего друга? - Николай
Бабич показал на бесплотное существо. - Нет. Так ли она поразительна,