"Михаил Пухов. Корабль Роботов" - читать интересную книгу автора

- Вы их не бойтесь, они не кусаются, - сказал тогда Синяев,
указывая на спину одного из трусивших впереди чудовищ.
Чудовища эти были ростом с человека, но сходство здесь не
заканчивалось. Они очень напоминали людей, только в маскарадных
костюмах. Их спины были сплошь усеяны какими-то чешуйками,
пластинками, костистыми гребешками, вдобавок спина переходила в
нелепый толстый хвост, волочившийся по полу. Ноги заканчивались у них
большими овальными копытами, которые звонко шлепали при ходьбе. Руки
были трехпалые, пальцы кончались страшными большими когтями. Лица
представляли собой оскаленные маски, казавшиеся выполненными из живого
металла. Тем не менее повадки у них были вполне человеческие.
- Да я и не боюсь, они симпатичные, - сказал Николай Бабич. - Я к
ним уже немного привык. Чего их бояться?..
- Это Квилла и Дзанг, - продолжал Синяев, убыстряя шаг, чтобы не
отстать от чудовищ. - Они роботы, искусственные разумные существа,
сделанные по образу и подобию своих творцов с планеты Пьерн. Очень
древняя культура, цивилизация второго порядка поколения. В Галактике
таких мало. Возможно, она уникальна.
Он сделал паузу, потому что бесплотное существо, выглядевшее на
этот раз сказочным великаном, трехметровым атлетом с могучими
мускулами, но перемещавшееся странной дергающейся походкой, будто был
переодетой каракатицей, исчезло в одной из боковых дверей. Чудовища и
люди остановились, но существо тут же вернулось с большим мотком
толстой белой веревки через плечо, и отряд продолжал прерванное
движение.
Синяев снова заговорил: - Вы привыкнете и к фантому. Он тоже
робот, хотя и нематериален в том смысле, как вы это понимаете. Он не
имеет постоянной формы, и при каждом изменении внешности у него
целиком меняется все: и память, и программа, согласно которой он
действует. Однако сменных программ у него не так много. А поведение
Квиллы или Дзанга диктует одна-единственная - та, что вложена при
создании. Она, конечно, не слишком жесткая. Квилла достаточно
пластичен в отношениях со средой и другими разумными существами. Тем
не менее это всегонавсего программа. Пусть она известна не всем, но
она есть, она объективно существует. Так уж устроены роботы.
- Чем же мы хуже? У каждого из нас есть такая программа, -
подумав, сказал Николай Бабич.
- У каждого из нас? - Синяев сделал ударение на последнее слово.
- Да. У любого человека.
- И кто, по-вашему, в нас ее вкладывает?
- Ясно, никто! Сначала она как зародыш, как семя растения, а потом
она сама формируется с годами, сама себя формирует. Постепенно
становится все более и более конкретной, более цельной. Вещи, которые
казались случайными, приобретают новый смысл. Разрозненные события и
поступки сливаются в единую линию. Вы разве не замечали?
- Не обращал внимания. Но что она собой представляет, эта
программа?
- Естественно, у каждого свое. Из одинаковых семян тоже получаются
разные растения. Одни очень красивые, другие уродливые. Но одинаковых
не бывает. И хотя эта внутренняя программа...