Глава восьмая ДО НАЧАЛА МЕЛОДИИ

Когда остальные выслушали приглушенные объяснения Джеффа по поводу неудачи Норби, все погрузились в мрачное уныние. Даже появившаяся легкая закуска из разнообразных овощей не смогла поднять настроение. Вкус у овощей был не слишком приятный и, во всяком случае, не изысканный.

— Попытки переварить эту пищу наряду с размышлениями о нашем заключении здесь расстраивают мою пищеварительную систему, — пожаловался Йоно, брезгливо разглядывая изогнутый корешок с лапчатыми побегами, как у укропа, но напоминавший на вкус устрицу.

— Вашу пищеварительную систему ничто не может расстроить, адмирал, — прошептал Фарго.

— Кстати, о пищеварении, — прошептала Олбани. — Капитан Эрика, вы говорили, что принцессу скормили дереву. Оно может есть?

— Да, — шепотом отозвалась Эрика. — Наверху, там, где ствол разделяется на две главные ветви, есть большое отверстие.

Дерево, прислушивавшееся к разговору, наклонилось к ним и раздвинуло толстые ветви.

— Фу, — прошептала Олбани. — Как ужасно, должно быть, попасть туда!

— Да, — пропела принцесса-дерево. — Скользуны оглушили нас своим пением, а потом подняли меня, взгромоздившись друг на друга, и запихнули внутрь. Я не могла остановить их.

— Я рад, что дерево не убило вас, — прошептал Йоно.

— Может быть, но теперь я стала частью дерева, а это вряд ли лучше. Оно должно время от времени питаться животным протеином, чтобы оставаться здоровым. Обычно они скармливают ему червей. Иногда в отверстие прыгают два-три скользуна, но на этот раз они накормили его мною.

— Но почему? — прошептала Олбани. — Почему не одним из ваших подданных?

— Потому что я — принцесса. Я самая красивая. — Принцесса горько зарыдала. — Мне уже никогда не спастись отсюда!

Настроение у всех совсем упало.

— Хотелось бы мне иметь пару затычек в уши, — прошептал Йоно. — Постоянное пение скользунов действует мне на нервы.

— Ночью, когда они уползают в грязь, становится немного легче, — шепотом отозвалась Эрика. — Надеюсь, вы не храпите во сне, иначе они проснутся и очень рассердятся.

— Что ж, постараюсь не храпеть, — в шепоте Йоно звучало сомнение.

— Охо-хо, — прошептала Эрика. — Скользуны снова приближаются. Похоже, они ждут от новичков очередной порции пения. Если это так, то лучше начинайте.

— Мы можем исполнить программу нашего песенного конкурса, — шепнул Фарго. — Как хорошо будет хотя бы ненадолго отказаться от шепота! У меня уже в горле першит.

Они запели. Фарго и Олбани исполнили романтический дуэт из старого мюзикла. Джефф спел короткий марш космических кадетов, а Йоно безмерно порадовал туземцев басовой импровизацией песни «Космолетчики, к бою!» на марсианском суахили.

Пение не избавило Джеффа от беспокойства за Норби, который по-прежнему оставался плотно закрытым в своей бочке. Может быть, ему стало хуже?

— Я завидую твоему роботу, — прошептала иззианка из команды «Челленджера» во время паузы в пении. — Она может отключиться от шума.

— Это не «она», а «он», — угрюмо буркнул Джефф.

— Это невозможно! Все роботы женского рода.

— Только не там, откуда я прибыл.

Она недоверчиво хмыкнула и отодвинулась от Джеффа, поближе к Фарго. Старший иззианец нахмурился, но, по-видимому, он слишком устал, чтобы возражать.

— В маленькой боковой клетке есть вода, — прошептал молодой иззианец, обратившись к Джеффу. — Ты можешь умыться в маленьком бассейне в уголке, но постарайся не взбаламучивать грязь. Из скалы у священного дерева бьет источник ключевой воды. Ее можно пить.

— Спасибо, — отозвался Джефф.

Между тем снова наступила его очередь петь, и он задумался над выбором. Ветка священного дерева протянулась вниз и похлопала его по плечу.

— Спой любовную песню, — настойчиво попросила принцесса. — Я присоединюсь к тебе, как только услышу мелодию.

Джефф остановился на «Сердце сердцу весточку подает» — хите примерно пятилетней давности, в вольном переложении на иззианский. Скользуны разразились бурными изъявлениями восторга, а принцесса с энтузиазмом присоединилась к пению.

«Ты пришла ко мне, любовь», — вздыхала Ринда, трепеща листочками.

Когда дневной свет начал понемногу меркнуть, пленники допелись до полного изнеможения и разлеглись на травяных подстилках, специально приготовленных для них. Фарго, так ничего и не решивший насчет побега, сонно, но с энтузиазмом отзывался о музыкальных возможностях Мелодии:

— Только подумайте — грандиозная кантата… или я научу их оперному пению… просто удивительно, что они поголовно обладают абсолютным слухом… чудеса мастерства…

— Сперва нам нужно выпутаться из этой переделки, — проворчал Йоно. — И кстати, диссонанс тоже имеет свою музыкальную ценность.

— Не говорите о диссонансе, — прошептала Эрика. — Иначе они сразу начнут жалить вас.

Джефф мог думать только о Норби. Даже во сне он увидел, что Норби навсегда заперт в своем бочонке, и проснулся от ужаса. Неужели это правда? Норби не ответил на последние несколько попыток телепатического контакта. Нужно попробовать еще раз. Бочонок лежал у Джеффа под боком, и Джефф накрыл его рукой.

«Норби?»

«Привет, Джефф. Скользуны спят?»

На Джеффа нахлынула волна облегчения.

«Почему ты не отвечал мне раньше, Норби?»

«Я делал вид, что меня нет, чтобы скользуны не утопили меня в грязи. Я не хочу утонуть в грязи, Джефф».

«Не утонешь. А вообще-то с тобой все в порядке?»

«Конечно же нет! Я неудачник».

«Ничего подобного. Ты мой друг, и я верю в тебя».

«Правда, Джефф?»

«Да. Ты очень умный и уже неоднократно это доказывал».

«Спасибо, Джефф. Я постараюсь стать еще умнее. Я буду думать всю ночь».

«Хорошо. Буди меня в любое время, особенно если что-нибудь придумаешь».

Джефф повернулся на бок, положил другую руку на маленький бочонок и заснул.

Он проснулся незадолго до рассвета, чувствуя себя отдохнувшим и полным сил. Ему казалось, что во сне он нашел выход из тупика.

Некоторые скользуны уже выползали из грязи, и Джефф мог слышать их отдаленное пение. Земляне и иззианцы еще спали. Внезапно Джеффа озарило. Он прикоснулся к бочонку и телепатически передал:

«Я нашел решение, Норби! Если мы не можем выбраться в гиперпространство, нужно попробовать выбраться отсюда, отправившись назад во времени. Давай вернемся в то время, когда эту клетку еще не построили. Отойдем на полмили в сторону, вернемся в наше время — и готово!»

«Я думал об этом, Джефф, но вдруг сдерживающее поле лишило меня способности перемещаться не только в гиперпространстве, но и во времени? Я не вынесу второй неудачи».

«Это мое предложение, и если оно окажется неудачным, то виноват буду я, а не ты. Мы никогда не узнаем, если не попробуем. И пожалуйста, возьми меня с собой».

Половинка головы Норби приподнялась, и в слабом предрассветном свете Джефф увидел, как блеснули глаза робота. Появилась многосуставчатая рука.

«Держись крепче, Джефф, чтобы мое защитное поле прикрыло нас обоих».

Ничего не произошло. Скользуны подходили все ближе.

«Думай, Норби. Думай о возвращении в прошлое».

«Я не могу, Джефф. У меня не получается».

«Нужно постараться как следует. Давай подумаем вместе».

Они закрыли глаза и сосредоточились. Внезапно вокруг наступила абсолютная тишина. Джефф открыл глаза.

«Норби, где мы?»

«Трудно сказать».

Казалось, они плыли в каком-то темном облаке, хотя Джефф не понимал, из чего оно состоит. По крайней мере, защитное поле Норби давало ему воздух, пригодный для дыхания, — до тех пор, пока не кончится запас.

«Мы над Мелодией, Норби?»

«Джефф, здесь нет планеты. Мы находимся в космосе, и я думаю, что это одна из газопылевых туманностей в межзвездном пространстве».

«Как мы попали в межзвездное пространство?»

«Полагаю, мы отправились на много миллионов лет в прошлое. Солнце Мелодии и ее планетная система еще не сформировались».

«Миллионы лет? Нескольких сотен было бы вполне достаточно».

«Я знаю, Джефф. Извини, но я опять запутался».

«Нет, нет. Я же тебе говорил: это моя идея, и вина за любые ошибки лежит на мне. По крайней мере, мы выбрались из клетки. Я прав, что облако кажется более плотным в том направлении?»

«Верно, Джефф. Мои сенсоры сообщают, что там формируется звезда. Наверное, это будущее солнце Мелодии. Оно еще не зажглось».

«А когда это произойдет?»

«Не знаю. Может быть, через миллионы лет. И еще, Джефф: в направлении, противоположном от формирующейся звезды, есть что-то странное. Что бы это ни было, оно генерирует такое же странное электронное поле, какое окружает Мелодию в наше время».

«Может быть, это и есть Мелодия?»

«Невозможно! Планеты еще не существует. Этот объект находится лишь в нескольких тысячах миль от нас. Я направляюсь туда. Держись, Джефф».

У Джеффа не было ощущения скорости, но Норби понадобилось лишь несколько минут, чтобы пересечь хаос, отделявший их от источника поля.

«Смотри, это космический корабль!» — сообщил Норби.

Джефф увидел его прямо перед собой. Судя по размерам частично открытого круглого люка, весь корабль был величиной с остров Манхэттен. На темном корпусе не горело ни одного огонька.

«Он мертв, Норби?»

«Нет, если внутри генерируется электронное поле. Попробуем заглянуть внутрь?»

«Да. Может быть, это корабль Других. Правда, я все равно ничего не смогу увидеть в темноте».

«Я воспользуюсь своими сенсорами, Джефф, и буду сообщать тебе, что вижу».

В корабле не было искусственной гравитации. За первыми двумя отделениями после входного люка, согласно показаниям датчиков Норби, находилась пригодная для дыхания атмосфера. Робот осторожно отключил свой защитный экран. Воздух был затхлый, но содержал достаточно кислорода.

Все коридоры имели цилиндрическую форму. Прилегающие к ним помещения были наполнены неработающими механизмами странного вида. Фосфоресцирующая краска, причудливым узором нанесенная на стены, давала достаточно света, чтобы Джефф мог видеть очертания предметов.

Ему снова показалось, что он спит, пока Норби тянул его за собой по огромным трубам, их стены переливались волнистыми узорами разных оттенков. Казалось, узоры содержали в себе зашифрованное сообщение, которое никто больше не сможет прочесть.