"Николай Псурцев. Разные роли капитана Колотова (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Конечно. Конечно, люблю. Очень люблю. А как же иначе?..
- Это правда? - Маша, зажмурившись, потянулась к нему лицом.
- Правда-правда, - поспешно сказал Колотов. Он быстро чмокнул ее в
губы, раздвинул локти жены и прижался лицом к ее груди.
Халат горько и душно пах подгоревшим жиром, захотелось вскочить и
бежать прочь из кухни, но Колотов прижимался все сильней и сильней и шептал
яростно:
-Правда, правда, правда!..
Утром Колотов справился о дактилоскопическом запросе на Стилета -
ответ запаздывал - и потом поехал со Скворцовым допрашивать Гуляя. За
время, проведенное в камере, Гуляй посерел, потух - как-никак в первый раз
"залетел", - на вопросы отвечал вяло, невнятно, но подробно, по всей
видимости, на какое-то время потерял самоконтроль. Так бывает. Оперативники
это знают. Знали, естественно, и Колотов со Скворцовым, поэтому и пришли
пораньше в изолятор. Гуляй рассказал, где и когда он познакомился с
Питоном, рассказал о его связях, местах "лежки", назвал адреса, которые
знал, поведал о замечательных "делах" Питона, у которого был на подхвате".
Сообщил кое-что о Стилете. Лет сорока пяти, появился в городе недавно, но
деловые кличку его знают, слыхали о кое-каких его "шалостях" - то ли
разбой, то ли бандитизм, неизвестно, но "крутой" дядька, в авторитете. Дает
"наколки" и имеет чистые каналы сбыта. А это очень важно. На дела сам не
ходит. Веселый, разгульный, грузноватый, нравится женщинам. Колотое выяснял
каждый шаг Стилета, по нескольку раз заставлял Гуляя рассказывать одно и то
же, и вот наконец... Гуляй вспомнил, что два раза ждал Стилета в такси,
сначала в Мочаловском переулке, затем на улице Октябрьской, когда тот
встречался с каким-то "мазилкой", как говорил Стилет, и во второй раз
случайно Гуляй того увидел - красивый, лет сорока, но уже седой...
Мочаловский и Октябрьская совсем рядом, "мазилка", вероятно, художник,
размышлял Колотое. Уже кое-что. Он или там живет, или работает, или
мастерская у него там. Возвратившись к себе, Колотое тут же подрядил
местное отделение. Срок - два часа. Позвонили раньше, через час сорок три
участковый Кулябов доложил, что на его территории имеется мастерская
художника Маратова. Он седой, красивый, одевается броско, ездит на "Волге".
Есть заявления соседей, что в мастерской устраиваются пьянки, играет
музыка, приходят девицы и лица кавказской национальности. Участковый
Кулябов докладывал об этом начальнику отдельным рапортом. И, кстати,
дополнил участковый, Маратов сегодня с утра был в мастерской. Работал.

И через час на отдельском "Жигуленке" они уже катили а сторону
Мочаловского переулка и Октябрьской улицы. Лаптев небрежно крутил баранку,
не вынимая сигареты изо рта, дымил в окно и щурил и без того узкий
азиатский глаз. Колотов повернулся к Скворцову, спросил:
- У Зотова были?
- Были, - ответил Скворцов и, хмыкнув, посмотрел на затылок Лаптева.
- Как он там?
- Рана не опасная, но крови потерял много. Ослаб Валька. Бледный. Мы
пришли, чуть не заплакали...
- А в его палате еще двенадцать человек, - подал голос шофер. - И все
друг на друге лежат, и все балабонят, дышат, стонут, одним словом, создают
неприемлемую обстановку.