"Николай Псурцев. Супермен. [D]" - читать интересную книгу автора

Операцию делали. Потом еще одну. Чтоб боли унять, наркотик давали. Долго.
Он привык. Галлюцинировать начал, меня не узнавал, в окно кидался... Я
поседел, сколько слез пролил. Понимаешь? Ты понимаешь? Сначала кайф, а
потом горе. Понимаешь? Страшно. Твои сверстники гибнут. Ты гибнешь...
Скажи, у кого брал ширево? Ты не предаешь, спасаешь...
Колесов молчал. Бездумно глядел перед собой, не двигаясь.
- Как остальные? - одними губами спросил Ружин. Рудаков развел руками,
встал, пошел к двери, задержался возле Колесова, мимоходом проговорил:
- Красивый мальчик. Девчонок любишь, а?
Дверь хлопнула. Ружин встал, стремительно подошел к Колесову, прижал его
рукой к стене, крепко, кисть побелела, заговорил быстро, веско:
- Забыл, как с ножичком шел на меня? А я помню. Отлично помню. Напал,
хотел убить. Никто не знает об этом, кроме тебя, меня и свидетелей!..
Выбирай!..
Подошел к двери, открыл, позвал милиционера:
- В камеру.
Ружин и Феленко шли по набережной. Асфальт выбелен солнцем, каменные
парапеты седые от соли, каленые; кусты, деревья остро контрастируют и с
асфальтом, и с парапетами - до боли в глазах - изумрудные, сочные. Шумно.
Вокруг люди, шагу не сделаешь, чтобы не задеть кого-нибудь рукой. На пляже
еще гуще, но весело, смех, музыка.
- Ты похудел,- сказал Ружин и добавил неопределенно: - По-моему.
- Работа,-ответил Феленко. Лицо у него чистое, сухое, глаза невеселые,
высокий, ростом с Ружина.- Здание ремонтируем. Беготня.
- Не звонишь,- заметил Ружин.
- Я же говорю - работа.
- Мы виделись весной,- Ружин подумал и добавил неуверенно: - А до этого
осенью вроде. Хотя рядом все...
- Не помню, когда загорал,- Феленко остановился, поднял ногу, задрал
штанину.- Во какая нога белая, как вата, тьфу... Ружин потянул его за
собой, смеясь.
- Ты всю жизнь белый, сколько тебя помню, со школы...
- Подошли к турникету, возле него табличка на ножке "Пляж гостиницы
"Солнечная". Дежурный с повязкой, в кепочке, потный, вислощекий, расплылся
перед Ружиным, проводил взглядом, уже без улыбки.
Феленко хмыкнул:
- Я как-то в мае хотел пройти, чуть морду не набили. Над пляжем на
набережной - кафе, столики под зонтиками, белые стулья, легкие, с резной
спинкой, все аккуратно, со вкусом - салфетки, бокалы. Почти все столики
заняты. Слышится иностранная речь, и не только... Много рослых ребят с
простецкими, но холеными лицами, девицы, яркие, модные. Все раскованны,
улыбаются. Подошел официант, кивнул Ружину, показал на стол. Сели.
- Марину видишь? - спросил Феленко, устраиваясь.
- Перезваниваемся,- неохотно ответил Ружин.- Иногда.
- Как она?
- Работу бросила. По субботам покер. Она в длинном платье, принимает. Муж
на черной "Волге". Как и мечтала.
- Ничего не меняется,- Феленко вынул "Дымок".- Люблю "Дымок",- сказал. И
демонстративно стал открывать пачку.
- Не желаете? - протянул раскрытую пачку подошедшему официанту. Тот