"Болеслав Прус. Форпост" - читать интересную книгу автора

- Болван! - буркнул панич и повернул к дому.
Луг был упущен.
- Чего ж вы не идете, тятя? - вдруг спросил Ендрек, заметив, что отец в
раздумье оперся на решетку.
- Вот не знаю, хорошо ли, что не купил я луг за сто двадцать рублей, -
пробормотал мужик.
- Чем же худо, раз этот самый луг останется у вас за семнадцать?
- Ну, так он не будет мой.
- Станут землю раздавать, он и будет ваш.
Эти слова несколько утешили Слимака. "Ну, - подумал он, - видно, так и
есть насчет наделов, раз даже мальчишки про это болтают".
- Пошли, ребята, домой! - проговорил он вслух.
Обратно возвращались молча. Ендрек искоса поглядывал на отца и томился
дурными предчувствиями, Слимака терзала тревога.
- Экая собачья порода! - шептал мужик, сжимая кулаки. - Никогда у
шляхты не поймешь, врут они или правду говорят... Аккурат как евреи.
На половине пути проголодавшиеся мальчики убежали вперед. Не успел
Слимак войти в хату, как жена спросила его:
- Что это Ендрек болтает, будто тебе хотели продать луг за сто двадцать
рублей?
- Хотеть-то хотели; будут землю опять раздавать, вот они и боятся, -
слегка оробев, ответил мужик.
- Я сейчас сказала Ендреку: либо, говорю, брешешь, либо тут что-то
нечисто. Кто ж станет отдавать за сто двадцать рублей то, что стоит все
двести?
Слимак разделся, сел за стол и за обедом стал рассказывать жене, что с
ним произошло.
- Ух, и хитры же! Я и не пойму, как они прознали, что мы насчет луга
идем, только напустили вперед на меня своего шурина.
- Это очкастого, что вчера приставал ко мне на реке? - догадалась
Слимакова.
- Его самого. Вот он, холера, и перебежал нам дорогу: Ендреку сунул
денег, мне шапку нахлобучил на голову - все это, чтобы глаза отвести, и
сперва начал издалека: "На что тебе, дескать, луг? Да у тебя и так невесть
сколько земли. Да ты знаешь ли, что десять моргов - это несметное
богатство?"
- Ну как же, богатство!.. - прервала Слимакова. - У его зятя поди
добрая тысяча моргов, и то жалуется!
- Уж так-то, прохвост, меня морочил... А как увидел, что я сам не
промах, повел меня к пани. Тут она стала мне зубы заговаривать, чтоб я к ней
ребят присылал учиться, а пан все на органе поигрывал.
- Что ж, он в органисты пойдет, когда у него землю отнимут? - спросила
хозяйка.
- Он у нас все время играет; делать-то ему нечего, вот он и наигрывает.
А потом, - продолжал мужик, - вышел пан, и сейчас же они начали лопотать
по-французски, что, дескать, мужик (стало быть, я) страсть какой твердый,
что подступиться к нему (стало быть, ко мне) нет возможности и надо поскорей
мне луг продать, покуда я не опомнился.
- А ты и понял, что они говорят?
- Чего тут не понять! Я и по-еврейски малость понимаю.