"Болеслав Прус. Ошибка" - читать интересную книгу автора

достать деньги, чтобы послать слугу в булочную, раскрываю бумажник и в
первом же отделении нахожу - знаете что? Мое удостоверение! Да, это самое!
Он действительно держал сейчас в руках памятную мне голубую бумажку.
- Я так и обмер, пот меня прошиб. Боже, что, если бы ночью пришли с
обыском! И знаете, что я проглотил вместо этого злосчастного документа?
Он посмотрел на маму, потом на меня.
- Трехрублевку! Да, проглотил последнюю трехрублевку, которая мне была
очень нужна, а осталось удостоверение, которое могло меня погубить!.. Приди
они с обыском - конец! Да, опасность таилась под окном, подошла вплотную...
Целых полчаса жизнь моя висела на волоске!
Пан кассир, кажется, был близок к обмороку при одной мысли о грозившей
ему беде. А я почему-то сожалел, что он не проглотил своего удостоверения.
- Да, любопытный случай! - отозвалась мама.
- И вы, пани, говорите об этом так спокойно? - удивился кассир.
- Да вы же ничуть не пострадали.
- Но мог... мог пострадать!
Он хотел еще что-то сказать, но только потряс головой. Потом отвел маму
к печке и там заговорил шепотом. Кажется, речь шла о проглоченных трех
рублях. Дело было, видимо, настолько секретное, что кассир даже вышел с
мамой в другую комнату.
В полдень появился пан Добжанский. Мама выбежала к нему навстречу.
- Слышали... сегодня ночью?
Учитель кивнул головой.
- Множество солдат... уйма! - говорила мама. - Шли с трех сторон.
Пан Добжанский усмехнулся.
- Все в порядке, - сказал он, и его веселый тон подействовал на маму.
- Ну, Антось, за работу! Отвечай, что задано.
Я начал читать выученное мною стихотворение:

В лунную ночь по равнине цецорской,
Где Жолкевского тяжкий постиг удел,
Ехал храбрый Сенявский, хмур и печален.
Голубыми глазами жестоко он...{172}

В эту минуту стекла в окнах задребезжали.
- "Голубыми глазами, - продолжал за меня учитель, - жестоко он ранен и
навеки лишился покоя". Отчего же ты не кончаешь?
Стекла снова задрожали.
- Ну, куда ты смотришь? Опять на что-то зазевался! - сказал учитель,
он, видимо, ничего не заметил.
- Кто-то ходит по крыше, - сказал я ему, смущенный не его вопросом, а
новыми, не слышанными прежде звуками.
- Ходит по крыше? - Учитель поднял голову.
Стекла снова сильно задребезжали.
- Нет, это не на крыше, - решил я. - Это что-то сбрасывают...
- Что? Где? Бредишь!
- Да вы смотрите - окна дрожат...
Учитель в ужасе вскочил со стула.
- Что ты говоришь, мальчик? - Он схватил меня за руку. - Ну, где же они
дрожат?