"Болеслав Прус. Возвратная волна" - читать интересную книгу автора

рабочих дичают и приучаются к праздности.
Исходя из этих соображений, пастор решил выступить не защитником, а
обвинителем легкомысленного молодого человека, что сделать ему было
нетрудно, так как он знал, каким шалопаем был Фердинанд с малых лет, - и к
тому же он нацепил уже на нос очки, без которых ему трудно было что-либо
доказать.
Между тем Адлер прислонился к спинке скамейки и, сплетя руки на
затылке, запрокинул огромную голову, уставясь в потолок.
Бёме откашлялся, положил руки на колени и, глядя на галстук своего
друга, начал:
- Хотя, милый Готлиб, твое христианское смирение перед несчастьем
весьма похвально, все же человек для достижения наибольшего совершенства,
возможного в сем мире (а оно, ох, как несовершенно перед лицом творца!),
должен не только покоряться судьбе, но и быть деятельным. Господь наш Иисус
Христос не только обрек себя на смерть, но еще и учил и наставлял.
Следовательно, и нам, слугам его, должно не только безропотно переносить
страдания, но и направлять заблудших на путь истины...
Адлер оперся рукой о скамью и опустил голову на грудь.
- Фердинанд - твой сын телом, а мой духом - несмотря на свои
достоинства и врожденные способности, не выполняет заповеди, предписывающей
человеку, изгнанному из рая, трудиться.
- Иоганн! - крикнул Адлер.
Слуга взбежал на крыльцо.
- Машину там пустили слишком быстро! Всегда они без меня так делают.
Вели им пустить медленней!
Слуга исчез; пастор невозмутимо продолжал:
- Сын твой не работает и дарованные ему создателем силы - духовные,
физические и материальные - растрачивает всуе. Я не раз уже говорил тебе об
этом, милый Готлиб, и воспитанием моего Юзефа не противоречу своим
принципам.
Адлер угрюмо тряхнул головой.
- А что будет делать твой Юзеф, когда окончит политехникум? - вдруг
спросил он.
- Поступит на какую-нибудь фабрику и, может быть, со временем станет
директором.
- А когда он станет директором, тогда что?
- Будет дальше работать.
- А зачем он будет работать?
Пастор смутился.
- Затем, - ответил он, - чтобы приносить пользу себе и людям.
- Ну, а мой Фердинанд, как только вернется, сразу же может стать у меня
директором. Люди от него уже имели пользу, если он истратил в течение двух
лет семьдесят пять тысяч тридцать один рубль. Да и то о своей пользе он,
видно, тоже не забыл.
- Но он не работает, - заметил пастор, подняв палец кверху.
- Да! Зато я работаю и за него и за себя. Я всю свою жизнь работал за
пятерых. Так неужели моему единственному сыну нельзя в молодости хоть
немного насладиться жизнью?.. Чем он не воспользуется теперь, - добавил он,
- тем уже не воспользуется никогда... Я знаю это по собственному опыту! Труд
- это проклятие. И это проклятие я принял на себя; а что я действительно его