"Болеслав Прус. Кукла (Роман)" - читать интересную книгу автора

шалопай, ну, наконец, я мерзавец, - но что поделаешь, если мать заболела и
мне пришлось бежать за доктором. Я был у шести...
- Не у тех ли, которым вы дарите несессеры? - спросил Лисецкий.
- Несессеры? Нет. Наш доктор не взял бы даже булавки. Почтеннейший
человек... Не правда ли, пан Жецкий, уже половина десятого? У меня
остановились часы.
- Скоро де-вять, - отчеканил пан Игнаций.
- Только девять? Ну, кто бы мог подумать! А я собирался прийти сегодня
в магазин первым, раньше Клейна...
- Чтобы уйти еще до восьми, - ввернул Лисецкий. Мрачевский устремил на
него голубые глаза с видом величайшего изумления.
- Откуда вы знаете? - воскликнул он. - Ну, честное слово! У этого
человека дар ясновидения! Как раз сегодня, честное слово... мне необходимо
быть в городе около семи, хотя бы мне грозила смерть, хотя бы... меня
уволили...
- С этого вы и начните, - взорвался Жецкий, - и будете свободны к
одиннадцати, даже сию минуту, пан Мрачевский. Вам бы графом быть, а не
приказчиком, и я удивляюсь, как вы с самого начала не выбрали себе этой
специальности. Тогда, пан Мрачевский, у вас было бы вдоволь свободного
времени! Кажется, ясно!
- Положим, и вы в его годы бегали за юбками, - вступился Лисецкий. -
Чего уж там мораль разводить!
- Никогда я не бегал! - крикнул Жецкий, стукнув кулаком по конторке.
- По крайней мере, хоть раз проболтался, что всю жизнь был растяпой, -
буркнул Лисецкий Клейну, который улыбнулся и чрезвычайно высоко поднял
брови.
В магазин вошел второй покупатель и попросил калоши. Навстречу ему
выбежал Мрачевский.
- Вам, сударь, калоши угодно? А номерок какой, осмелюсь спросить? Ах,
вы, сударь, наверное, не помните! Не у каждого есть время подумать о номере
своих калош, это уж наша забота. Разрешите, сударь, примерить? Соблаговолите
присесть на табурет. Павел! Принеси полотенце, сними с господина калоши и
оботри башмаки...
Прибежал Павел с тряпкой и бросился к ногам покупателя.
- Да что вы... да как же... - лепетал оторопевший посетитель.
- Помилуйте, ради бога! - частил Мрачевский. - Это наша обязанность.
Вот эти, кажется, подойдут, - говорил он, подавая пару калош, связанных
ниткой. - Великолепно, выглядят прелестно. У вас, сударь, нога до того
нормальная, что никак не ошибешься номером. Не угодно ли буковки, какие,
сударь, позволите?
- Л.П., - буркнул покупатель, чувствуя, что тонет в потоке красноречия
услужливого приказчика.
- Пан Лисецкий, пан Клейн, будьте добры прикрепить буквы. Старые калоши
прикажете завернуть? Павел, вытри калоши и заверни в бумагу. Но вам, сударь,
может быть, не угодно таскать лишнюю тяжесть? Павел! Брось калоши в ящик...
С вас, сударь, два рубля пятьдесят копеек. Калоши с буквами, сударь, вам
никто не подменит, а то ведь мало радости вместо нового товара найти дырявые
обноски... Два рубля пятьдесят копеек пожалуйте в кассу с этой вот
квитанцией. Кассир, пятьдесят копеек сдачи уважаемому господину...
Покупатель не успел опомниться, как на него надели новые калоши, дали