"Билл Пронцини, Джеффри Уолмен. ...И вечно зеленеет (Журнал "Если")" - читать интересную книгу автора

высыпающиеся из ветхих переплетов тома поражающей воображение коллекции
Belletristica Americana...
Что это? Книга псалмов... первое печатное издание британской колонии,
Кембридж, Массачусетс, 1693... королевское наследство! На полу. А рядом?
Букварь... Новая Англия, 1683. А вот "Чудеса невидимого мира", 1693. Все
валяется в густой пыли, обращаясь в ту же пыль, а на полках - новенькие
экземпляры. Дальше, дальше... что там? Вашингтон Ирвинг "История
Нью-Йорка, написанная Дидрихом Кникербокером", 1809 - на полу в пыли.
Какому дьяволу отдал душу Эвергрин?! Он что, не сознавал ценности того,
что ему принадлежало? Да нет, вряд ли, тут и ребенок не ошибется.
Возможно, в преклонные годы он утратил интерес к библиотеке, попросту
позабыв о судьбе сокровищ литературы и истории?
Первый выпуск "Сатердей Ивнинг Пост", 1821... Фенимор Купер "Последний
из могикан", 1826... Лонгфелло, 1833... Как же старина Пруитт ухитрился
собрать все эти ценнейшие издания? Он явно не мог купить все это в
одиночку... "Энкайридион"? Что если мистическая организация, которой
Эвергрин завещал свое состояние, поддерживала его?
Эдгар Аллан По, 1840... Герман Мелвилл, 1846... Генри Торо, 1849... Ну
хорошо. Допустим, Пруитт Эвергрин получил библиотеку в наследство.
Допустим, ее начал собирать первый Эвергрин, потомки которого усердно
пополняли собрание. В этом, по крайней мере, есть какой-то смысл, тогда
понятно, почему последний из Эвергринов пожелал отписать свою
собственность обществу книголюбов.
Однако это не объясняет, почему самые ценные книги заменены на полках
новыми изданиями! И почему шедевры гниют в пыли на полу. Заглавия менее
известных произведений Грэхем даже не смог рассмотреть, а часть томиков
почти обратилась в труху.
Гарриэт Бичер Стоу "Хижина дяди Тома", 1852... Уолт Уитмен "Листья
травы", 1855... Комната, казалось, неудержимо растягивалась в длину, а
дальняя стена оставалась недостижимой, как линия горизонта. Грэхем
остановился. Каким бы длинным ни был этот дом, но чтобы настолько...
Оптическая иллюзия, успокоил он себя, фокусы перспективы! Двинувшись
дальше, он увидел очередное вертикальное окно и попытался протереть его,
чтобы глянуть наружу. Тщетно. Въевшаяся за два века грязь сделала стекло
матовым. Грэхем разочарованно отвернулся и заметил сквозь пустоты в
стеллажах одну из лестниц, ведущих на верхний этаж. Что ж, если теория о
наследственном собирательстве верна, интересно взглянуть на вклад старины
Пруитта.
Верхний зал оказался точной копией предыдущего - узкие переплеты окон
так же уходили вверх за потолок. Господи, подумал Грэхем, сколько тут еще
этажей?! Но ведь дом-то двухэтажный. Он двинулся по ближайшему проходу,
отметив по более современным, сохранившим цвет и форму переплетам, что
перемахнул минимум через полвека развития литературы. Возможно, это
все-таки последний зал библиотеки.
Слой пыли, однако, был почти таким же плотным, как внизу, и так же
утопали в ней самые лучшие, самые прославленные книги эпохи: Шервуд
Андерсон, 1919... Скотт Фицджеральд, 1920... Томас Элиот, 1922...
Хемингуэй, 1924... Все больше и больше знакомых названий, самые известные
периодические издания; да, вклад Пруитта Эвергрина скудным не назовешь!
"Унесенные ветром"... "Над пропастью во ржи"...