"Вадим Проскурин. Правда в глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

Михайловка оказалась совсем маленькой деревушкой, не больше двух десятков
домов, если только эти халупы можно назвать домами. Вместо окон узкие
горизонтальные щели в одно бревно, затянутые бычьим пузырем, ни одной
трубы над крышами, печка дымит прямо в комнату, а потом дым выходит в
узкие щели под потолком. Интересно, конечно, увидеть живьем, что
представляет собой древнерусская курная изба, но жить в таком доме я бы не
захотел. Даже в продвинутой двухэтажной модификации, что отличается от
базовой тем, что скотина содержится отдельно от людей на первом этаже,
именуемом "подклеть".
Такая изба в деревне была одна и жил в ней дед Тимофей, который оказался
деревенским старостой. Местное население, удивительно многочисленное для
такой маленькой деревеньки, слушалось его беспрекословно. В продвинутой
избе нам было выделено место для почетных гостей, взглянув на которое, я
осведомился у Усмана, не было ли в "Газели" репеллента от вшей и клопов.
Усман мрачно сообщил, что не было.
Оружие и экипировка отправились под лавку, а Усман - в свеженатопленную
баню. Судя по интонациям, звучавшим в голосе деда, когда он говорил о
бане, это была единственная баня в радиусе километров тридцати и он очень
гордится этим фактом. Я остался сторожить оружие, стараясь не обращать
внимания на уверения деда, что здесь у нас ничего не украдут. Скорее
всего, и вправду не украдут, но расслабляться все равно не стоит.
Усман вернулся только через час, в холщовых домотканых портах и такой же
рубахе, распаренный и удовлетворенный, и выглядел он настолько странно,
что я не удержался и спросил, что с ним случилось в бане. Усман загадочно
улыбнулся и сказал, что ничего плохого не случилось, а дальнейшие мои
расспросы проигнорировал.
Я отправился в баню, и стоило мне переступить порог, как я сразу
сообразил, почему у Усмана было такое лицо. В предбаннике сидели две
женщины, одна совсем еще девчонка, другая постарше, они были совершенно
обнажены и их глаза не оставляли сомнений в том, что сейчас со мной будут
делать. Я не сопротивлялся.
Спустя вечность, когда обе крестьянки остались полностью удовлетворены, я
случайно посмотрел в сторону дверей и увидел, что у порога дожидается
вторая смена. Еще две девчонки, совсем молодые, лет по тринадцать, и
несколько менее красивые. Они что, решили пропустить через меня всю
деревню?
Я решительно запротестовал, крестьянки не возражали и мы отправились в
парную. Дальше все было так, как обычно бывает в русской бане, не было
только купания в ледяной воде, потому что рядом с баней не оказалось ни
пруда, ни речки. Девчонки сказали, что зимой они валяются в снегу, но
сейчас снега еще недостаточно. В общем, как в пошлом анекдоте, пошел
грузин в баню, заодно и помылся.
Когда ритуал мытья был завершен, я обнаружил, что моя одежда уже
постирана, и для меня приготовлен комплект холщового белья неопределенного
цвета и фасона. Но одеться мне сразу не дали. Я понимаю, что мог
воспротивиться, но мне не хотелось, я убедил себя, что по местным меркам
тринадцатилетняя девчонка считается взрослой женщиной, что никакая это не
педофилия... в общем, мне было хорошо. Кстати, ни одна из этих девчонок не
оказалась девственницей, так что моя совесть окончательно успокоилась.
А потом мы сидели, сбившись в тесную кучу, за голым деревянным столом,